Демоны добра и зла - Ким Харрисон

Выражение лица Дали изменилось, когда его мысли покинули книгу, которую он не мог открыть, и сокровища, которые он не мог увидеть.

— Прежде чем я это сделаю, мне нужно… — начал он, потом заколебался. — Нам нужно, вернее, мы хотели бы знать, что ты взяла из хранилища, кроме кинжала. Что за преисподнюю ты выпустила на свет, Рейчел Мариана Морган?

Он использовал все три моих имени. Это было больше, чем вежливая просьба, и я старалась не кричать на него от нетерпения.

— Ал показал мне проклятие, чтобы превратить Паркер в волка. Настоящего волка. Обратного пути нет. Вот и все. Больше я ничего не трогала. Только это, иначе я бы превратила ее в человека, и она бы покончила с собой. Я сохранила ей жизнь. Но на самом деле я забрала ее.

Взгляд Дали упал на мою сумку, полную моих книг.

— И все же тебе удалось вызвать кинжал Ала, без дара. Ты явно видела больше, чем он предполагал. Чем мы предполагали.

— Эй, мне очень нужно… — начала я и тут же осеклась: мое тело растворилось, превратившись в одну лишь мысль. Взволнованная, я сомкнула вокруг себя защитный круг, прежде чем звонкий рев энергии сотворения успел разорвать мои мысли. Я была в линиях. Во всех. Одновременно.

И тут я почувствовала, как вокруг меня расцветает аура, притягивая меня к себе. «Я никогда не смогу этого сделать», подумала я, внезапно ощутив потребность дышать, когда вновь обрела легкие.

— Эй! — вскрикнула я, когда меня охватило ощущение падения.

«Черт побери, Дали», подумала я, проклиная этого извращенного демона, когда плюхнулась в воду. Пузыри и пена били мне в уши, пока я барахталась, пытаясь найти поверхность, и, задыхаясь, вынырнула на поверхность. Я не могла видеть и ступала по воде, а звук моего падения все еще отдавался эхом в затопленной пещере, которая когда-то была колодцем лагеря.

— Трент? — Я закашлялась, скидывая сапоги и втягивая воздух, воняющий лягушками и слизнями. Неудивительно, что они больше не пользуются этим колодцем. — Трент!

— Рейчел?

«Он жив!» Обрадованная, я повернулась на его голос и внезапный всплеск. Он был уже близко, и я потянулась к нему, почувствовав ледяное, неловкое прикосновение к своему лицу.

— Слава богу, — прошептала я, поджав ноги, когда обнаружила, что он холодный и мокрый. — Ты в порядке? — спросила я, заключая его в объятия, от которых мы оба чуть не упали, и он задрожал, обдавая меня запахом испорченного вина. — Я пришла, как только смогла, — добавила я, и в груди у меня защемило от волнения. — С тобой все в порядке?

— Я в порядке. Где Ли? — спросил он, скорее раздраженно, чем сердито. — Я уже несколько часов прижимаюсь к стене. Он обманул меня здесь. Он обманул нас обоих, — сказал он, и в его голосе впервые прозвучал намек на настоящий гнев.

— Слава Богу, ты в порядке, — вздохнула я, желая обнять его. — Он пытался убить тебя. — На глаза навернулись слезы, и я смахнула их, радуясь, что было слишком темно, чтобы видеть.

— Ли? Нет, — с насмешкой сказал Трент. — Но он зашел слишком далеко. Я не могу добраться до лей-линии, чтобы выбраться отсюда, иначе… — Он заколебался. — Ли? — крикнул он, подняв шею к невидимому колодезному домику далеко над головой. — Это не смешно! Вытащи нас отсюда!

Его голос эхом отражался от твердых стен, в нем не было ни намека на беспокойство, что Ли может не оказаться наверху. Мои глаза начали привыкать к тусклому свету из колодца, и Трент выглядел ужасно. Его волосы были примяты к голове, и хотя он явно замерз до боли, в его зеленых глазах, казалось, было больше раздражения, чем злости. Шевеля руками и ногами, я начала неловко пробираться к стене. Я не могла дотянуться до линии, окруженная водой, но если бы я смогла заземлиться, то, возможно, смогла бы дотянуться до мыслей Дали.

— Трент, это не шутка. Он пытается тебя убить, — сказала я между всплесками воды.

— Не больше, чем обычно. — Трент двинулся следом. — Ты говорила с Квеном? Он сказал не звонить тебе. Это последний раз, когда я так делаю, — пробормотал он, двигаясь по воде гораздо эффективнее. — Квен велел найти место, где можно затаиться, и не говорить ни тебе, ни ему. Ли, — кисло добавил он, — предложил помощь. Я думал, он поселит меня в гостинице, а не бросит в колодец лагеря. На этот раз кто-то идет за мной с обоими стволами.

— Это Ли, — сказала я, скривив губы, когда обнаружила скользкую от слизи стену. Я все еще не могла нащупать линию, но я чувствовала коллектив, и я задрожала от облегчения.

— Потому что он бросил меня в колодец? Нет. — Трент поднял голову в ожидании, но дверь в навес, закрывавший яму, не открывалась. Ли не стоял там и не смеялся над нами, и сомнение закралось в глаза Трента.

— Я купила прыжок отсюда. Готов? — спросила я, нащупывая его руку и держа ее с испуганной решимостью. «Дали?» подумала я, закрывая глаза, когда нашла коллектив.

Это заняло слишком много времени. Раздражение Дали проскользнуло в меня, будто это было мое собственное раздражение.

«Я не твой личный лакей».

— Спасибо, — поблагодарила я, и Трент вздрогнул, словно заглянув в сознание демона.

И тут я споткнулась, практически вылетев из лей-линии и приземлившись перед тлеющим костром Ала. Задыхаясь, я сползла на землю: мокрая, холодная и дрожащая.

— Эй! — воскликнула я, стряхивая с рук налипшую грязь, а затем пригнулась, чтобы избежать столкновения со всей своей библиотекой книг. — Трент? — Я обернулась на приглушенный стон. Он лежал на земле, промокший и холодный.

Солнце село, а вместе с ним ослаб ветер. Сумерки отражались от чистого неба. Улыбку Трента было трудно разглядеть, так как он дрожал, и его волосы прилипли к голове, когда он поднялся на ноги, пошатываясь, подошел к кострищу и пробормотал несколько слов на эльфийском.

Пламя взметнулось вверх, и Трент сел на один из плоских камней, разложенных перед костром, и протянул руки в нескольких сантиметрах от новых языков пламени.

— Богиня забери меня. Не припомню, чтобы мне когда-нибудь было так холодно.

— Я помню, — сказала я, вспомнив как вытаскивала его из ледяной реки Огайо, и он с сожалением кивнул. — Ты в порядке? — спросила я, дрожа от холода, складывая книги в стопку и стараясь не намочить их. Все они были на месте, но Дали оставил себе мою наплечную сумку и все, что в ней было. Я не потребовала вернуть ее, а он всегда