Судьба - Лия Виата

— Мне плевать на чьи-либо жизни, так что и цели убивать кого-то конкретного у меня нет. Впрочем, признаюсь — этот мир прогнил насквозь. Скоро он сам себя уничтожит. Я здесь лишь для того, чтобы засвидетельствовать это, — ответила девушка.

Фил сжал руки в кулаки, а потом вдруг резко их расслабил, показывая, что сдался.

— Ты говоришь, что этот мир чудовищен. Да, он полон боли и несправедливости, но и хорошие вещи в нём тоже есть. То, что ты их не видишь, делает монстром лишь тебя, — спокойно сказал он и ушёл.

Девушка подтянула к себе ноги и посмотрела на неё под водой.

— Как считаешь, он прав? Я, действительно, чудовище, которое не должно было рождаться?

У неё в горле встал ком. Она не нашла, что ответить на подобный вопрос. Ей отчаянно хотелось верить во всё самое хорошее, но она не могла. Даже те немногие видения, что она увидела здесь, заставили её стать холоднее и отчуждённее. Девушка перед ней видела их годами. Удивительно, как только с ума не сошла.

— Почему не сошла? — девушка сухо и отрешённо рассмеялась.

Адель стало не по себе. Она вспомнила о том, что ей человеческие врачи диагностировали вполне реальную шизофрению, даже когда она не помнила ничего об этом.

— Фил влюблён, но что есть любовь? По мне так это простое желание обладать кем-то. Эта девушка точно умрёт, как я и увидела. Да и с этим миром, по-моему, пора заканчивать…

Внутрь неё проник леденящий холод. Она открыла рот, чтобы возразить, но не смогла вымолвить ни слова.

— Скоро его тени выйдут на свет и сожрут его. Начало не имеет конца. Конец не имеет начала. Так пусть всё застынет в нигде и никогда. Тогда мне, наконец, перестанет быть больно, — печально закончила девушка и кинула в воду камень.

По озеру пошла рябь, мешающая ещё хоть что-либо рассмотреть. Адель открыла глаза и осознала, что всё ещё стоит в пещере в небольшом озере. Она выбралась на камень и поняла, почему это место показалось ей знакомым. Это то самое озеро, где она провела большую часть своей жизни в прошлом. Время его не пощадило, и оно уменьшилось раз в десять. Голова у неё разболелась. Она оделась и поспешила выйти из пещеры на свежий воздух.

Солнце уже успело встать. Оно приятно коснулось лучами её лица, когда она выбралась на поле. Ветер раскидал её волосы. Она поёжилась. Если те тени, которые она видела, призвал сам мир, то их уже не остановить. Надо срочно вернуть Снежку домой.

Она поджала губы. Один вопрос всё ещё не давал ей покоя. С тех времён, как громадное озеро превратилось в этот небольшой источник, должны были пройти сотни лет. Та Адель предвещала их скорое пришествие, так почему это произошло только сейчас? Ответ бился на подкорке сознания, но верить в него не хотелось. Тени пришли раньше, но их остановили. Теперь же они снова вырвались на свободу, и именно из-за этого её вернули в этот мир. Кто-то хочет, чтобы она снова, рискуя собой, спасла всех здесь живущих. В душе у неё вспыхнула злость. Зачем вообще она так поступила в прошлом? В этот раз интуиция притворилась глухой, не дав ни намёка на ответ.

Глава 20

Кареты в Шакрат подготовили за то время, пока Растус, Рен, Мисти, Нора, Гин и Феликс с Юми спускались к входной двери. Пегасы одарили их холодными и недовольными взглядами. Лететь куда-то на ночь глядя им не хотелось.

Растус зашёл в свою чёрную карету с позолоченными дверцами и уставился в окно. Напротив него сели Мисти и Рен. Он с трудом заставлял себя сидеть спокойно. Разговор с Адель, если можно так его назвать, вывел его из себя. Чувства зашкаливали и не давали покоя.

Спустя пару мгновений две кареты устремились вверх. Вид проплывающих облаков в едва наступившей ночи его немного успокоил. Рен неожиданно хихикнул в кулак. Растус напрягся и посмотрел на младшего брата.

— Ты находишь эту ситуацию забавной? — негодующе проворчал он.

— Нет, конечно. Это всё совсем не смешно. — В противоположность своим словам Рен широко улыбнулся, сверкнув зелёными глазами.

Растус нахмурился и послал в него очень внимательный взгляд.

— Большую часть времени мне кажется, что мы с тобой и не родственники вовсе. У меня нет и части твоей уверенности в себе, чувства ответственности и оптимизма. Зато сейчас вижу, что мы очень похожи, когда дело касается тех, кто нам нравится. — Рен мягко взял руку своей жены в свою.

Растус опешил настолько сильно, что даже не сразу смог ответить.

— Она мне не нравится, — процедил он.

— Можешь отрицать это сколько хочешь, но я чётко вижу обратное. Твоя голова и сердце в конфронтации, и это очень тяжело выносить. Советую побыстрее разобраться в том, чего хочешь, и начать идти к цели, — серьёзно ответил Рен.

Растус нахмурился, готовясь защищаться. Брат пожал плечами, давая понять, что вступать в спор не намерен.

— Я мало понимаю драконью природу, но могу подтвердить лишь одно. Когда дракон влюбляется, то начинает вести себя как дурак, — со смехом заметила Мисти.

— Эй! Я ничего подобного не делал, — вскинулся Рен.

— О да, ты просто скрывал свою личность и постоянно следил за мной. — Мистрития послала мужу хитрый взгляд фиолетовых глаз.

— Так обстоятельства сложились, — покраснев от смущения, ответил Рен.

Мисти рассмеялась. Их небольшая перепалка привела Растуса в чувства. Он решил, что спорить с братом сейчас действительно не стоит. Да и он, по-честному, ведёт себя очень странно, когда дело касается Адель. Однако как можно влюбиться в того, кого видел-то всего пару раз мельком? Хотелось бы ему сказать, что здесь дело не касается подобных чувств, но не смог.

Он закрыл глаза и попытался представить Адель. Её довольно спортивную фигуру, короткие чёрные волосы, тёмно-карие бездонные глаза. Сердце отдалось болью и ускорившимся стуком. Он точно не равнодушен к ней. Вот только почему? Он никогда и ни к кому ничего подобного не испытывал, будто ждал всегда исключительно такую, как она. Чушь какая-то…

Его взгляд упал на запястье со знаком. Может ли всё это происходить из-за него? Вполне может быть. Тогда нужно просто развеять эти чары и… снова остаться в одиночестве в холодном замке. Чудесная перспектива. Растус открыл глаза, начав злиться на самого себя. Пришлось признать, что Рен прав. Ему надо как можно скорее разобраться в своих желаниях.

Карету тряхнуло. Они