Невидимый муж - Анна Снегова

Старик посерьёзнел:

- А тебе в кого надо? Учти, процесс обучения такой долгий, что я не переживу ещё раз столько времени терпеть рядом посторонних. Хотя, стоит признаться, с мальчишкой было весело.

- Мне не нужно ни в кого оборачиваться, - тихо отозвался Бьёрн. Напряжение звенело в его голосе, которое я чувствовала безошибочно и нервно кусала губы. Сейчас всё решится. – Наоборот. Мне бы… вернуть себя самого.

Маг помолчал.

Внимательно вглядываясь в пустоту.

- А ну-ка, идём за мной! Посмотрю поближе.

Он махнул рукой, и прямо в коре дуба распахнулась дверь.

И я твёрдо знала, что Бьёрн без колебаний последовал за Мерлином по каменным ступеням внутри, уводящим куда-то в глубину скал.

Со скрипом дверь в дереве закрылась, и теперь даже самый внимательный взгляд бы не разглядел в коре её очертаний.

Мимир подошёл и осторожно погладил меня по голове.

- Не бойся за него, Йолли! Если Мерлин сможет сделать что-то, сделает. Он насмехается, но сердце у старика доброе. Уж коли у Мерлина не выйдет помочь твоему мужу – ни у кого не выйдет.

- Этого я и боюсь, - едва слышно отозвалась я, обнимая себя за плечи.

***

Ожидание показалось мне бесконечной пыткой.

Обратно вышел один Бьёрн.

Видимый. Но с таким лицом… я рванула с места и побежала к мужу.

Он устало прислонился спиной к морщинистой коре древнего дерева и закрыл глаза. Несколько раз «моргнул», выпадая из реальности, но сжал пальцы в кулак и уцепился за видимость напряжением всех сил воли.

Почему-то чем ближе я подходила, тем сильнее покидала меня решимость. Я так и не смогла броситься ему на шею. Или даже прикоснуться. Замерла в шаге.

- Где волшебник?

- Сказал, что устал. И пошёл спать. Сказал – надеется, как проснётся, что нас тут уже не будет.

Бьёрн открыл глаза. На запылённом лице яркими озёрами тёмной воды – синева. Он смотрел на меня так, словно пытался запомнить этот миг. И меня. Стало вдруг так страшно, что у меня заледенели руки.

- И… что нам теперь делать?

- Уходить. Всё, что мог, я сделал.

Он снова закрыл глаза, чтобы я не смотрела на то, как тёмный пепел опустошения затягивает синеву.

Я молчала и боялась задать следующий вопрос.

- Что он тебе сказал? Он дал тебе лекарство?

Он стоял недвижно с закрытыми глазами какое-то время и ничего не говорил.

Я чувствовала, как закипают горькие слёзы, которые у меня уже едва получалось сдержать. Как так может быть?! Разве так бывает, чтоб надежды на доброе волшебство… оставались лишь надеждами? Чтобы мечты развеивались как дым?..

- Он не смог тебе помочь.

Бьёрн улыбнулся усталой улыбкой. Снова открыл глаза. Потянулся ко мне правой рукой и осторожно провёл по моему лицу кончиками пальцев.

– Не важно. В любом случае я пустился в этот долгий путь не зря. Потому что нашёл тебя.

А потом поднял глаза и посмотрел в небо, по которому мирно тянулась вереница пышных белых облаков.

- Я устал. Давай вернёмся домой. Давно пора.

***

На обратном пути Бьёрн попросил меня дать ему побыть одному.

Я вернулась на плечо Мимиру и больше с него не сходила.

Мой друг ни о чём не спрашивал. Он всё слышал. И понимал намного больше, чем можно было сказать словами.

Клык, которого снова запрягли, стал отрываться от нас и вырываться вперед. Подкрепившись, он намного резвее перебирал могучими лапами.

Я смотрела в широкую прямую спину мужа. Ловя бесценные минуты, когда могла ещё его видеть. Я уже знала, что их теперь будет всё меньше и меньше.

Он ехал, расправив плечи. Его ничто не сможет сломить, он будет бороться до конца против пожирающего его небытия… сколько хватит сил.

Но даже самый крепкий дуб может погибнуть, если подрубить корни.

Бьёрн проделал такой долгий, бесконечно долгий пусть, только чтобы узнать, что всё напрасно, и даже великий маг Мерлин не может ему помочь…

На следующий день он снова исчез.

И всю ночь и весь следующий день Клык послушно и неспешно нёс на себе пустоту.

Муж больше не делал попыток со мной поговорить. Наверное, не хотел, чтобы я видела, какие демоны терзают его изнутри.

Сколько дней продолжался путь? Я не знала, я совершенно заблудилась во времени.

Мы свернули по одной из бесконечных узких троп в лабиринте гор на север, и Мимир вывел нас на пустоши. Клыка иногда отпускали охотиться, и он притаскивал нам малосъедобных грызунов с жёстким мясом. Я совсем не ощущала его вкуса.

Иногда перебиралась к мужу и пыталась разговорить, но он отвечал односложно, смотрел вдаль и даже не отвечал на мои взгляды, когда пыталась заглянуть ему в глаза.

В конце концов, я поняла, что сейчас не время лезть ему в душу. И оставила в покое.

Молчаливые, тягостные дни всё больше погружали мою собственную душу в серый туман беспросветной тоски, из которой я не видела выхода.

Бьёрн теперь больше времени проводил в невидимости. Периоды, когда он снова проявлялся в пространстве, стали всё короче и реже.

Когда мы останавливались на ночлег, и я молча в темноте приходила и ложилась рядом, он так же молча меня обнимал крепко-накрепко, - так крепко, почти до боли. Зарывался лицом мне в волосы и тяжело дышал моим запахом… но по-прежнему молчал.

Я сбилась со счёта, сколько времени так прошло. Неделя, две?

Мы огибали горы по северным глухим равнинам, затем снова свернули к югу. Чем ближе подходили к знакомым местам, тем быстрее гнал Клык, широкими прыжками покрывая гигантские расстояния без устали. Умный кот хотел скорее вернуться домой. Мимир не отставал, и от тяжёлых неспешных шагов, с которыми он впечатывал свои каменные ноги-колонны в дорогу, шла дрожь по земле. Тракт, на который мы вышли, был мёрзлый, но никакой привычной пелены вечного снега и завесы мчащихся снежных хлопьев здесь больше не было… и всё же я ощущала, что местность мне знакома.

В конце концов, я с беспокойством поняла, что мы приближаемся к Долине.

А ещё – что впереди определённо что-то не так.

- Мимир… - нерешительно заговорила я с другом. Он оборвал меня.

- Знаю. Я тоже это чувствую, Йолли. Постой-ка!

Он остановился, грузно опустился на одно колено. Я спрыгнула с его плеча.

Клык с пустым седлом, в котором не видно было всадника,