Невидимый муж - Анна Снегова

– Вы меня не узнаёте? Я – та маленькая девочка, что получила приют в этих горах много лет назад. Йолли. – А потом набрала воздуху в грудь и выпалила: - Вы изгнали меня, и я нашла свою истинную родню! Ею оказались… асы, как вы и предполагали.

Если уж говорить, так правду до конца.

Йотуны превыше всего ценили честность.

И на Мимира они рассердились тогда больше не за то, что приютил человеческую девочку. А за то, что врал об этом братьям.

Каменные брови Эгира сурово нахмурились. В ущелье потемнело.

Мимир решительно выступил вперёд.

- Эй, эй, послушай-ка, старина! Малышка – принцесса Гримгоста. Последняя живая наследница рода.

Выражение глаз Эмира при этом известии стало бешеным.

Ох, Мимир… как-то не с теми аргументами ты взялся меня защищать.

Осознав всю неловкость ситуации, мой друг торопливо добавил:

- Но ты учти, что во-первых, она сама сюда вернулась! Бесстрашно вступила на землю йотунов, а древние законы Йотунхейма велят чтить гостей…

- Только званых гостей! – пронеслось над ущельем раскатом грома. - А она явилась сюда без приглашения, как и в первый раз!

Эгир сложил могучие ручищи на груди, и из его ноздрей пыхнуло облачками тумана.

- Что тебе нужно здесь, маленькая дочь асов?

Я закрыла глаза, досчитала до трёх, чтобы успокоиться. Страшно! Ох, как страшно… но я единственная, у кого есть шанс отвести беду и залечить раны, которые наши народы веками наносили друг другу.

Не знаю, откуда взялась сила в моём голосе, но когда я заговорила, он зазвенел звонким горным ручьём:

- Как наследница трона Гримгоста я пришла… принести извинения! За то, что мой народ отобрал у йотунов вашу землю и священный источник. Я… возвращаю вам его!

Выражение каменного лица так изменилось от этих слов, что, ободрённая, я сделала ещё шаг и продолжила.

- Я не сержусь за то, что много лет назад вы изгнали меня с этих земель. Это ваш дом, вы имели полное право. Сегодня я пришла сюда как гость! И пришла с дарами. В знак дружбы.

На вытянутых руках я протянула ему флягу, в которой плескалось ещё немало драгоценной жидкости.

- Здесь вода из источника, которой я вас только что оживила! Может забрать и разбудить остальных. Если не хватит – ступайте к источнику, там больше нет асов, я всех прогнала. Отдаю вам вашу святыню! В обмен на обещание – больше не трогать людей или асов! Чтобы ни единой капли крови больше не пролилось под чёрными скалами. Я… прошу вас принести такую клятву именем Матери гор. Чтоб мне не пришлось пожалеть о своём решении. – Подумав, я добавила: – Ведь я могла оставить вас покрываться мхом в скале!

Мимир рядом тихо переводил на общий язык.

На моих последних словах Бьёрн усмехнулся и стукнул его в бок кулаком:

- Чёрт побери, а мне нравится, что у моей девочки прорезались зубки!

Я не разделяла его благодушного настроения. У меня сердце замирало в тревоге – получится или нет?

Эгир не торопился брать воду. Вместо этого повернул голову на собрата.

- Отступник вернулся?

Тот замолчал с виноватым видом.

- В таком случае поясни, как тут снова очутилась эта маленькая… - на этом месте я окончательно смутилась, потому что то, как меня назвал Эгир, дословно означало примерно «камушек в заднице», то есть какое-то мелкое, но очень досадное неудобство. К счастью, Мимир уже не переводил, а смиренно выслушивал, как его распекает повелитель йотунов, громыхающий над его головой: - Ты же вроде её отсюда забрал?! Я ж специально не стал высылать за вами погоню! Хотя многие просили, если ты не знал. Но я пожалел малявку. А теперь выходит, вот она кто?!

- Что эта гора булыжников ходячая несёт, не переведёшь? – уточнил Бьёрн, склонившись к моему уху.

Я покраснела.

- Не совсем уверена, что правильно поняла.

Тем временем Мимир, как оказалось, совершенно не испугался гнева владыки. Глядя на Эгира исподлобья взглядом упрямого быка, он решительно заявил:

- В девочке воплотилась магия гор! Ты не видел, как она одним взмахом руки расшвыривала огромные камни, чтобы освободить тебя? Йолли так долго была среди нас, что напиталась священной энергией. Сила Йотунхейма теперь течёт по её жилам! Она наша. Её велениям подчиняются горы! И наш народ должен принять Йолли. – После паузы мой друг пробурчал: - Я сказал своё последнее слово. Да будет твоё – справедливым, как завещала Матерь гор.

Воцарилась тишина.

Эгир так долго думал молча, буровя меня аметистовым взглядом, что мне стало ужасно неуютно.

Переминаясь с ноги на ногу, я ждала, что же ответит повелитель. Но видимо, мыслительный процесс у этих гигантов протекает в каком-то своём, особом темпе. У них как будто было своё собственное течение времени. Его никто не торопил. Даже Мимир.

Наконец, Эгир шагнул, с грохотом поставив массивную колонну ноги на дно ущелья, отчего оно дрогнуло.

Я собрала все силы, чтобы стоять на месте. Но на всякий случай вцепилась в руку Бьёрна, который успокаивающе сжал её в ответ.

Эгир склонился надо мной – гигантской горой, грозящей обрушиться и расплющить. Бьёрн и Мимир напряглись, даже Клык ощетинился.

Повелитель йотунов долго сверлил меня глазами, словно пытался увидеть насквозь, добраться до дна души. Я открыто ответила на взгляд – смотри! Мне скрывать нечего.

А что коленки трясутся, тебе знать не обязательно. Всё равно под платьем не видно.

Эгир вдруг улыбнулся широко, жутковатой улыбкой, являя обломки камней вместо зубов.

- Ты ведь знаешь, храбрая малявка, что теперь не принадлежишь до конца ни одному из миров? Ты больше не человек. Но и йотуном никогда не станешь. Ты будешь чужой в обоих мирах.

Эхом ему вторил Мимир, переводя.

Я вздрогнула, вспомнив, как бабка кричала, что меня надо убить. Как в деревне все сторонились и твердили о проклятии.

Он прав.

Вот только загрустить мне не дали. Вмешался Бьёрн, обнял меня за плечи.

- Хватит пугать мне жену! Как хорошо, что у нас в Таарне горы дисциплинированные и помалкивают.

Эгир впервые перевёл взгляд на него.

Снова надолго задумался. Наконец, пророкотал протяжно – и оказалось, что общий язык он на удивление прекрасно понимает. Во всяком случае, ответил тоже на общем, хоть и с раскатистым акцентом:

- Таар-р-рн… да, я помню! Бывал во времена далёкой юности. Там кр-расивые горы, древние… может, ещё древнее, чем наши. Наверное,