Невидимый муж - Анна Снегова

врезала! – Фенрир из рода Асвинд! Я, твоя хозяйка, приказываю тебе! Ровно через пять минут ты берёшь свою сестру, и вы с ней вдвоём уходите по тем самым боковым ущельям, о которых ты говорил.

- Куда? - ошарашенно переспросил Фенрир.

- Откуда я знаю? Тебе виднее. Куда глаза глядят. Куда хочешь! Потому что… это будет моё последнее приказание тебе. Я не уверена, как это делается… но… Кровью предков, текущей в моих жилах! Я, Фиолин, наследная принцесса трона Гримгоста, освобождаю тебя от клятвы, которую твой предок дал моему. Отныне ты будешь свободен и не связан ничьими приказами! – И поскорее, пока Фенрир не отошёл от шока, добавила, чтобы подстраховаться: - Ну, кроме моего последнего приказа. Помнишь? Его ты не имеешь права нарушить. Так что… это… шагом марш отсюда, в общем! Дальше мы с Бьёрном как-нибудь сами.

Я взмахнула рукой.

Сверкающая цепь проявилась в пространстве.

Фрейя возмущённо ахнула. Наливающиеся огнём звенья тянулись к горлу её брата… чтобы лопнуть и осыпаться гроздьями тающих искр.

Волк вскинул руки и охватил ладонями горло. Пустое горло. Уставился на меня в совершеннейшем, невыразимом шоке в прозрачно-голубых глазах.

Какое-то время в скалах царила оглушающая тишина.

- Та-а-ак… так. Послушай, Бьёрн! Постарайся меня не убивать в ближайшие пару минут. Но мне надо.

Он шагнул вперёд, склонился ко мне и обнял своими громадными лапищами так, что чуть не переломил мои несчастные хрупкие косточки.

Позади раздался скрежет зубов.

Впрочем, Волк предусмотрительно оттолкнул меня через пару мгновений. А потом широко улыбнулся моему мужу.

- Удачи тебе с твоей жёнушкой! У малышки, оказывается, ого-го какой крутой характер! В мягких лапках стальные коготки. Такая любого в бараний рог согнёт!

Бьёрн ревниво притянул меня к себе за талию. Я не успела даже ойкнуть.

- Можешь мне не рассказывать, Псина! Я-то это понял давным-давно, раньше вас всех. Ещё когда она меня на себе женила. Я и пикнуть не успел.

Я покраснела и пробормотала:

- Н-не напоминай…

Фрейя вцепилась в локоть брата, обнимая его обеими руками. И, не скрываясь, ревела.

Фенрир тепло улыбнулся нам. На его лице было удивительное умиротворение. И какая-то светлая грусть в глазах.

- Берегите друг друга, ребята! Будет на то воля богов, ещё свидимся. Ну а нам, пожалуй, и правда пора. Мне не терпится узнать, куда приведёт меня путь. Который я впервые в жизни выберу сам.

***

Ночью мне никак не спалось.

Твёрдый камень, едва прикрытый тонкой походной подстилкой, впивался в тело. Бьёрн глубоко спал рядом, его спокойное дыхание отражалось от стен ущелья. Он долго мне не давал заснуть, ревниво заявляя, что нужно как можно скорее избавить меня от запаха Псины. Муж основательно заменил этот запах своим. Теперь я вся пахла его поцелуями – с головы до ног.

Нетерпеливо стянутые чулки валялись где-то в темноте. Бьёрн старался их не порвать, но я не уверена, что у нас получилось.

И всё же…

Муж уснул, а у меня так и не вышло.

Я лежала, смотрела на звёзды… и меня терзало невыносимое чувство, что я о чём-то забыла. О чём-то важном. Упустила какую-то значимую деталь в этом безумном, совершенно сумасшедшем дне.

Стала прокручивать в памяти все его события, разматывая клубок назад…

Резко села и оправила подол платья.

- Та-ак… так. Но разве может?.. Это же немыслимо! И всё-таки… я должна попробовать.

Торопливо вскочив, я бросила нервный взгляд на мужа. Он спал по-прежнему крепко, вымотанный до предела прошедшими днями. Положившись на мои уверения, что йотунов поблизости нет, он позволил себе расслабиться.

А вот я теперь не была так уверена в своём утверждении.

Живых йотунов, может быть, и нет.

А… не совсем живых?

Вернее… чуть-чуть живых?

Но разве можно быть «чуть-чуть живым»? Жизнь или есть, или её нет. Промежуточных вариантов не бывает.

Сердце Мимира всё ещё билось.

Я опрометью кинулась к барсу. Не обращая внимания на его сонное ворчание, принялась рыться в поклаже. Куда-то сюда Бьёрн запихал мой амулет…

Всё ещё никак не в силах расстаться с въевшейся намертво привычкой, я продолжала называть амулетом то, что им не являлось.

Моя рука натолкнулась на обжигающе-горячий осколок. Который пульсировал и светился так, что лиловое свечение уже пробивалось сквозь плотную ткань походной сумы.

- Ай…

Я чуть не уронила камень, когда вытащила его, так сильно он жёг ладонь.

И ещё об одном я забыла. Неудивительно – всё никак не привыкну к тому, что я больше не прежняя Фиолин.

Я взмахнула рукой, и повинуясь моей магии, камушек медленно взмыл в воздух. Я ведь теперь умею так!

Ещё взмах – и металлическая цепочка опадает на землю, как ненужная шелуха. Вращаясь вокруг своей оси, камень бросал отблески на чёрные скалы.

Клык напрягся, немедленно вскинулся и улёгся рядом со мной, подобрав лапы. Уставился во все глаза на парящий амулет. Усы у него топорщились, а шерсть на загривке и спине стала дыбом. Даже хвост распушился, как щётка для банок.

- Тише, Клык, тише! Всё хорошо.

Я сняла с его спины ещё одну вещь.

Флягу, прицепленную к седлу. Ту самую, в которую была налита живая вода из Источника йотунов.

Дрожащими пальцами отвинтила крышку. Фляга была полна влаги по самое горлышко. Мы хотели её беречь… и возможно, я пожалею об этом. Но прямо сейчас не могу поступить по-другому.

Я схватила флягу – и решительным жестом выплеснула всё её содержимое прямо в воздух.

Едва капли влаги попали на камень, как он вспыхнул ослепительным сиянием. Я отвернулась, закрывая глаза. Клык вскочил и издал душераздирающее мяукание.

- Фиолин! Что тут происходит!

- Тише! – я бросилась к мужу на шею и прижалась к нему всем телом. Он всё ещё был сонный. Такой тёплый, такой вкусный и самый родной. – Тише, любовь моя, давай не будем шуметь. Кажется… здесь происходит чудо.

Один за другим чёрные камни отделялись от земли, от стен ущелья, устремлялись со всех сторон к амулету.

Притягивались к нему и скреплялись воедино.

Подчиняясь единой мощной пульсации древней магии.

Всё быстрее и быстрее, под гул и грохот проснувшихся гор.

Формируя очертания гигантского тела.

В центре которого ровно и ярко светилось сердце Мимира.

Глава 36

Глава 36

- По-моему, из всех твоих идей эта – самая безумная, - проговорил Бьёрн, мгновенно просыпаясь.

- Безумнее,