Обещание - Кристен Эшли

Он посмотрел в ее сияющие глаза, сжал ее бедра и тихо спросил:

— Ты счастлива?

— И да, и нет, — ответила она.

Он почувствовал, как его голова дернулась от удивления.

— Что значит «нет»?

— Ты надрал задницу этому дню рождения. Я имею в виду, Бен… — Она подхватила Гаса на руки и снова прижала его к своей груди. — Ты закрыл весь ресторан. Торт. Цветы. Воздушные шары. Вечеринка-сюрприз. Сестринское воссоединение. — Она крепче прижала Гаса к себе, закончив: — И этот чертов щенок.

— И есть какая-то часть из этого, которая не делает тебя счастливой? — он подтолкнул, когда она больше ничего не объясняла.

— Да, учитывая, что практически невозможно тебя будет переплюнуть в твой день рождения, а у меня едва ли остался месяц на подготовку.

При этих словах Бенни расхохотался, конфисковал собаку. Он также обнял свою женщину, повернулся, наклонился в сторону и поставил собаку на пол. Затем лег на спину, увлекая Фрэнки за собой так, как он хотел, одной рукой все еще обнимая ее, другую, запустив в ее волосы, прижимая ее к себе.

— Мой день рождения — все будет просто, детка. Ты, пара милых ночнушек и бутылочка шоколадного соуса.

Ее глаза расширились, и она спросила:

— Шоколадного соуса?

— Ага.

— Это же будет липко, — заявила она, но таким тоном, который говорил, что это может быть липко, но об этом не может быть и речи.

— В том-то и дело, Франческа. Ты станешь вся липкая, а я сделаю тебя нелипкой.

Ее бедра прижались к нему.

Было уже больше двух часов ночи, после вина, еды, торта, друзей, подарков, а она была готова снова.

Электрическая.

Он провел рукой по ее заднице.

— И у меня большой душ, если что.

— Мм, — пробормотала она, опустив глаза к его губам.

— Ты должна придерживаться этой мысли, tesorina. Я отнесу собаку на ее место, у меня не будет настроения вставать с кровати после того, как я сделаю это с тобой.

— Хорошо, милый, — прошептала она, затем наклонилась и прикоснулась губами к его губам.

Он сжал ее задницу, прежде чем отпустить. Она оттолкнула его, и он встал с кровати, поднял собаку, подхватил его на руки и направился к двери.

— Бен? — позвала она, когда он был почти у двери.

Он обернулся и увидел ее волосы и ее тело, сидящую на одном бедре, поджав под себя ноги, и смотрящую на него.

— Да, Фрэнки?

— Я привезу ночнушки и шоколадный соус, все, что ты захочешь, — сказала она ему. — Но я все равно найду способ дать тебе больше, чтобы ты запомнил свой день рождения навсегда, так, чтобы это событие никогда не переставало вызывать у тебя улыбку и чувство полного счастья, как я собираюсь запомнить сегодняшний вечер.

Господи, серьезно?

Она говорила ему такие вещи, когда он находился вдвоем с ней в спальне?

— Не будь такой милой, когда я голый и у меня на руках щенок, и я нахожусь с тобой в спальне.

Именно тогда она дала ему всю ту благодарность, в которой он нуждался.

Она улыбнулась той самой улыбкой. Той улыбка, которая говорила, что у нее есть секрет, и это был действительно хороший секрет.

Затем произнесла:

— Поторопись.

Бен повернулся и направился в холл, зная, что у Фрэнки нет никаких секретов. То, что она хотела прошептать ему на ухо, было не словами.

А ее стоны.

И ему нравилось их слушать.

Так что он не терял время впустую.

18

Это семья

Я была здесь, но даже не понимала, почему здесь оказалась. Это было последнее место, где я должна была находиться.

А должна была я находиться в данную минуту в своей машине, ехать домой, чтобы подготовиться к репетиционному ужину Кэла и Вай и часовой поездке на курорт Лейксайд, где мне необходимо было быть.

Но если я не попаду в сумасшедшую пробку, то успею. Правда времени было немного, но оно все же было. И я не хотела появляться, пока будет идти репетиция. Во-первых, им не нужны были лишние люди. Я не должна была участвовать в репетиции, хотя Бен был шафером Кэла. Во-вторых, у меня было достаточно дел, у меня не было возможности слоняться без дела, ожидая, когда они закончат.

Это было неправдой. Я успела со всеми своими делами, и отдых на курорте на берегу озера вряд ли был пыткой.

И то, что должна была сделать, я не сделала.

Вот почему я находилась здесь, воспользовавшись своим удостоверением сотрудника, чтобы попасть на наше производство. Здание находилось в двадцати минутах езды от главных офисов, хотя во время посвящения новых сотрудников у меня была экскурсия по производству, сейчас у меня не было абсолютно никаких причин здесь находиться.

И если бы Бен узнал, что я оказалась здесь и почему, он бы сошел с ума. Так что у меня не только не было причин сюда приехать, но я не должна была сюда приезжать.

Но этим утром кое-что произошло, и я, казалось, просто не могла остановиться.

Этим «кое-что» был Рэнди Бирман, появившийся в моем офисе. Без стука. Без предупреждения. Без поднятых бровей, есть ли у меня минутка, невербальных вопросов, можно сказать. Он просто вошел, скрестил руки на груди и уставился на меня, глядя сверху вниз, поскольку я сидела за своим рабочим столом.

Именно тогда все, что было в Рэнди, поразило меня.

Он был высоким и долговязым, вероятно, лет на десять старше меня. У него были каштановые волосы, которые не были ни светлыми, ни темными, но имели легкий рыжеватый оттенок, привлекательный. Как и черты его лица. Он не был красавчиком, от которого захватывало дух, но, если бы я была одна, и он купил бы мне выпивку в баре, у меня нашлось бы для него время.

И эти мысли меня посетили, пока не стало ясно две секунды спустя, когда он, без сомнения, показал, что огромный мудак.

Я разговаривала по телефону со своим представителем в Шарлотт и была далека от завершения разговора с ней, но я не могла продолжать разговор, пока он пристально пялился на меня. Это было неудобно, он выводил меня из себя, я не могла сосредоточиться на том, что она мне говорила.

Так что в итоге я ей сказала, что кое-что случилось, и мне нужно идти.

Как только я положила трубку, Рэнди заявил:

— Ваш представитель в Чикаго, у него