Хорошо прожитая жизнь (A Well-Lived Life) - Майкл Лукс

«А теперь скажи мне, что труднее? Повиноваться? Или любить до смерти?»

«И ты в это веришь?» — недоверчиво спросила Кара.

«Если я не готов умереть за тебя, зачем тебе вообще думать о том, чтобы выйти за меня замуж?»

«Я действительно никогда не думала об этом в таком ключе. И стих я тоже никогда так не читала. У мужа действительно более трудная работа, если он слушает Павла».

«И насколько трудно повиноваться мужу, который так тебя любит? Разве он скажет тебе делать что-то, что не в твоих интересах?»

«Нет», — мягко ответила она. — «Ого. Это очень отличается от того, как проповедуют с кафедры! Мама, ты знала об этом?»

«Да, но я не слышала, чтобы это было сказано так кратко и элегантно, как Стив только что выразился».

«У него есть способ прорываться сквозь дерьмо, мама. Временами это пугает».

«Я бы сказала, что ты выбрала правильного парня, Кара. Я сказала тебе об этом, когда впервые встретила его. Я понимаю, что у вас двоих не все гладко, но я думаю, что в конце концов все наладится».

«Спасибо, миссис Бланшард», — сказал я.

Ужин прошел так же, как и предыдущий, мистер Бланшард одаривал меня ледяными взглядами. Меня это не удивило. Мальчик, который совратил его дочь, сидел за его столом, и он должен был смириться с этим, потому что его дочь любила этого мальчика, а его жена настаивала на том, что мальчик и его дочь должны быть вместе. Я хотел бы знать способ преодолеть разрыв между нами, но не видел, как это сделать.

Книга 5 - Стефани. Глава 24: Карин, часть I

Июль 1981, Милфорд, штат Огайо

В субботу утром я проснулся раньше обычного, взволнованный и нервный. Я не видел Карин целый год и не знал, чего именно ожидать. Мы с Карин общались еженедельно, но в разговорах, которые длились менее десяти минут, можно было сказать очень многое. Ее письма часто были легким описанием того, что она сделала на той неделе, что сказали ее друзья и так далее. Сейчас ей было пятнадцать. Ей было двенадцать с половиной, когда умерла Биргит. Мне теперь было восемнадцать, а когда умерла Биргит, мне было пятнадцать.

Мы со Стефани поплавали и позавтракали, а потом я собрал сумку, чтобы остаться у Спенсеров. Я снова поговорил об этом с папой, и он сказал, что сообщит маме, потому что ему очень не хотелось конфликта. Конечно, я знал, что это должно произойти, когда у нас будет вечеринка для Карин, но папа обещал увезти маму на день. Я не знаю, почему она вообще беспокоилась об этом, но она все еще казалась чертовски нацеленной на создание конфликта, вместо того чтобы просто попытаться поладить.

«Стив, можно мне поехать с тобой в аэропорт?» — спросила Стефани. — «Ты мог бы подбросить меня домой по дороге к Мелани».

Я проезжал мимо Оверлука на Клондайке, направляясь с автострады в Вулфпен-Плезант-Хилл, так что я легко мог это сделать. Хотел ли я этого? Я мог бы поговорить с Карин по-шведски для конфиденциальности, но это было бы неправильно. Конечно, у меня будет десять дней, чтобы поговорить с ней, так что час или около того в машине не так уж важен. С другой стороны, это может быть важно для моей сестры. Она так много сделала для меня, что я был в долгу перед ней.

«Конечно, Мелкая. Иди спроси папу и я возьму тебя с собой».

Она выскочила из моей комнаты и побежала по коридору искать папу. Она вернулась через две минуты с огромной улыбкой на лице.

«Он согласился, но при условии, что вы остановитесь здесь, чтобы он мог познакомиться с Карин!» — хихикнула она.

«Я не против!» — усмехнулся я. — «Он обещал забрать маму на время вечеринки».

Мы вышли из дома чуть позже 10:00 утра. До аэропорта было всего около часа езды, но я не хотел опаздывать. Пробок на I-275 не было, и даже несмотря на моросящий дождь, мы вовремя добрались до выезда из аэропорта. Мы припарковались на краткосрочной стоянке и прошли в терминал. Мы проверили табло ее прибывающего рейса из Чикаго и увидели, что он прибывает вовремя, поэтому мы прошли через металлоискатели и заняли места у выхода.

В тот самый момент, когда часы на табло переключились на 12:02 вечера, статус ее рейса изменился на «приземлился». Через несколько бесконечно долгих минут «Боинг 727» приземлился у выхода на посадку. По моему мысленному призыву шлюз медленно протянулся к входной двери. Я был рад, что Карин прошла иммиграционный и таможенный контроль в Чикаго, потому что это означало, что как только она выйдет из самолета, я смогу ее увидеть. Дверь открылась, и пассажиры начали выходить из самолета. Казалось, что половина Чикаго прилетела этим рейсом, прежде чем я потерял дыхание, увидев потрясающе красивую светловолосую девочку-подростка, которую я помнил. Она была на год старше, но в остальном казалась такой же, какой я видел ее в последний раз год назад в Стокгольме. Я указал на нее Стефани и начал идти к Карин.

«Она великолепна!» — прошептала Стефани.

«Я знаю!» — сказал я, сияя.

В отличие от Катт, Карин грациозно подошла ко мне, и мы обнялись. Никакой бурной демонстрации эмоций, никаких прыжков в мои объятия. Просто обычное объятие. Меня это немного удивило, но потом я вспомнил, что она находится в чужой стране и всегда была спокойной и сдержанной, как большинство шведов, которых я знал. Я также знал, что у нас с ней были некоторые нерешенные вопросы.

«Hej Steve!»

«Hej Karin! Det här är min syster, Stephanie.» («Это моя сестра, Стефани.»)

«Привет, Стефани! Я Карин!»

«Я знаю!» — хихикнула моя сестра, когда две девушки коротко обнялись.

Я попросил у Карин ее бирки и мы пошли в зону выдачи багажа. Девочки начали болтать, а я более или менее игнорировал их девичью подростковую болтовню, не то чтобы у меня был выбор, так как они, казалось, были совершенно довольны, игнорируя меня! Примерно через двадцать минут мы получили две ее сумки, я погрузил их на тележку, которую принесла Стефани, и мы отправились к машине. Я уложил ее сумки