Невинная вдова - Анна О’Брайен

Изабелла задыхалась от слез, а я безуспешно пыталась ее утешить. Я понимала короля.

— Конечно, серьезно. Я готов отказаться от этого поста, — продолжал Ричард, бросив на меня грустный взгляд и вместе с Эдуардом скрываясь за дверью, ведущей в покои королевы. — Но в обмен я ожидаю некоторой компенсации…

— Я так и думал, — отозвался Эдуард. — Так чего же ты хочешь?

Больше мы ничего не услышали, потому что дверь за мужчинами затворилась. Я подобно Эдуарду не знала, какой компенсации хочет от короля мой супруг. Но мне не было до этого дела, потому что слезы Изабеллы продолжали терзать мне душу.

— Что он сказал? — спросила я у Ричарда, когда мы наконец встретились.

Впрочем, к этому времени я уже очень устала, и мне было почти безразлично, что сказал или чего не говорил Эдуард. Заплаканная Изабелла в сопровождении королевского эскорта вернулась в Колд-Харбор. Мне не удалось ее утешить. Складки, залегшие на лице моего любимого, указывали на то, что для него сегодняшний день тоже не прошел бесследно. Ричард выдержал тяжелое сражение, измучившее и опечалившее его. Но радость от того, что мы вместе и по-прежнему готовы дарить друг другу любовь и заботу, все же взяла верх. Он сжал мои руки, вселяя в меня силу и уверенность в себе.

— Так что он сказал? — повторила я.

— О ком ты спрашиваешь? Они оба были невыносимы.

Ричард усмехнулся и принял характерную для Кларенса позу, уперев сжатые в кулаки руки в бедра, вскинув голову и имитируя нахальное и высокомерное выражение его лица.

— Глостер получил Анну Невилль, но не ее земли! — процитировал он брата и добавил уже обычным тоном: — Одним словом, несмотря на все уговоры Эдуарда, Кларенс поклялся протащить меня по всем судам Англии, отстаивая свое право на твое наследство. А потом он проклял меня за наглость.

Ребенок! Кларенс не мог простить Ричарду его будущего наследника. Бедная Изабелла. Это еще больше усугубит ее страдания.

— А что же Эдуард? Какой приговор подсказала ему королевская мудрость?

Я даже не пыталась скрыть от мужа сарказм.

— Он пообещал подумать.

— Сколько можно думать!

Сарказм превратился в презрение.

— Я надеюсь, что ты не станешь ему этого говорить.

— Почему? Если он застанет меня в таком состоянии, я за себя не ручаюсь.

— Потому что иногда, чтобы добиться своего, необходимо вооружиться тактом и терпением. Таран — не единственное средство, чтобы сломить сопротивление осажденной крепости.

— А как насчет пушек?

— Это еще хуже. Силой тут ничего не сделаешь.

Все же мы были очень разными. Мне недоставало сдержанности Ричарда, к тому же он был чертовски хитер. Он мог улыбаться и усыплять бдительность собеседника вкрадчивыми словами, но при этом не упускать из виду своей цели.

Обняв меня за плечи, Ричард усадил меня рядом с собой на скамью. Некоторое время мы просто молча сидели рядом. День клонился к закату, и через комнату протянулись длинные тени.

— Что будет с моей мамой? — наконец спросила я.

— Графиня останется там, где находится сейчас.

— Понятно.

Кроме длинных теней день принес и очень плохие новости.

— Кстати… — обернулся ко мне Ричард, — что случилось с Изабеллой?

Я вздохнула, и мой вздох больше походил на стон.

— Не сейчас…

Как трудно распутывать узлы обид, подозрений, жадности и сожалений. Нам это тоже не удалось, решила я.