Искушение Фрейи - Анна Снегова

время подспудно ждала, когда что-то случится. Тот самый толчок, который разбудит от слишком прекрасного сна. Такого сна, в котором хочется остаться насовсем. Но жизнь не бывает похожей на сон. Очень горько потом просыпаться тем, кто позволяет себе отравиться очарованием сна.

- Да, конечно. Это я. О чём вы хотели поговорить?

Чужой голос. Как будто не мой.

Как будто тело ещё пытается делать вид, что всё в порядке, всё как обычно. Но сердце уже знает ответ.

Пора просыпаться.

В глазах незнакомки нет угрозы или зла. В них что-то, больше всего похожее на жалость.

- Не обижайся, подруга! Просто хочу предупредить. Добра тебе желаю. Мэл… он, конечно, парень замечательный. – Она мечтательно вздыхает, и меня коробит от того, как просто и буднично срывается с её губ это интимное «Мэл». - Но несерьезный. Бабник он, в просторечье! Сколько девок перепортил, не хватит пальцев на руках и ногах посчитать. Причем выбирает всегда одних только блондинок. Вкус у него такой, специфический. У нас мало блондинок в Таарне. Конечно, он не мог пропустить такую красотку, как ты.

Меня словно с размаху ударили по голове.

В ушах звенит, и внутри разрастается страшная пустота.

Как будто части мозаики наконец-то сложились воедино. И я впервые так чётко и до боли остро вижу всю картину.

Слова его младшей сестры, когда Мэл впервые привёл меня в дом. «Блондинка. Почему я не удивлена? Хоть бы раз брюнетка или рыжая».

Светлые волосы девушки, что шла мимо нас по дороге на праздник и смотрела на меня раненым взглядом.

Пшеничная коса той, что рыдала, пока его мать гладила её по спине и просила прощения.

Почему я раньше была так слепа? Почему ничего не хотела замечать?

Незнакомка продолжала, не понимая, что каждое слово, сказанное так участливо, сейчас летит в меня метко, прямо в сердце, отравленным кинжалом.

- Я тебя не виню, что ты повелась. Мэл… это Мэл. Он роскошный мужик, конечно. Только такие как он не меняются, милочка, ты пойми! Он сразу теряет интерес, как только уложит новую девочку в койку. Если мне не веришь, можешь спросить Наю, или Лейлу, или Марику…  А мы потом ждем, страдаем, плачем в подушку. Потому что разве можно не скучать… по нему.

На её губах появляется печальная улыбка. Понимаю вдруг, что с ней он спал тоже.

Смотрю, и не верю. Не укладывается в голове. Но это ведь так.

Трогал её так же, как меня. Целовал так же, как меня. Раздевал. Ласкал. Шептал что-то на ухо.

Блондинка усмехнулась.

- Нет, я точно ни о чём не жалею. Когда вспоминаю ночь с ним… за одну такую ночь, пожалуй, можно отдать всё.

Меня окатывает ледяным холодом.

Взгляд опускается на личико ребёнка на руках у неё.

Она следит за моим взглядом и смеётся.

- Ой, нет, что ты! Ромми не от него, конечно же. Мэл всегда очень осторожен! И девушек своих заставляет пить эликсиры особые, ему друид варит. Нет-нет, я два года назад вышла замуж, и очень счастлива! У меня заботливый муж. Очень понимающий. – Она отвела пухлую ладошку малыша, который пытался ухватить её за нос. Помолчала немного. - Но знаешь, не всем так повезло, как мне. Бывает, сердце бьётся на такие мелкие осколки, что склеить потом не получается.

Блондинка подошла ко мне и тронула за рукав.

- Извини, если полезла не в своё дело. Просто хотела тебя предостеречь. Ты же нездешняя, вдруг не знаешь. Наши девочки все знают. Я подумала, лучше пусть будет больно сейчас, чем потом. Ну, или хотя бы чтоб ты шла с ним в постель с открытыми глазами и знала, чего ждать. Судя по тому, что он пока с тобой, ты же ему, наверное, ещё не дала?

И ещё одна правда.

От которой мне просто некуда спрятаться.

Я забрала у неё руку и отступила на шаг. Очень вежливо поблагодарила.

Незнакомка поудобнее перехватила ребёнка и, улыбнувшись мне на прощанье, скрылась в толпе.

А я как сомнамбула двинулась вперёд.

У меня всё плыло перед глазами. Разноцветье праздника сливалось в мешанину ярких пятен на чёрном фоне.

Наверное, подсознательно я всё время ждала, когда это случится. Наверное, поэтому не решалась поверить окончательно.

В то, что и для меня в этой жизни возможно счастье.

…Мэлвин разговаривал с какими-то рослыми таарнскими парнями в очереди у ароматного, жарящегося на углях мяса. Смеялся. Сейчас его непринужденная улыбка вызывала во мне какое-то странное чувство.

Как он может быть так весел, когда мой мир рушится прямо сейчас, погребая меня под обломками?

Я подошла к Мэлу, остановилась в шаге от него и спросила:

- Со сколькими ты спал до меня?

Смех и разговоры вокруг прекратились разом.

Мэл обернулся и посмотрел на меня. Нахмурился.

- Что за вопросы, малыш?

- Сколько?

Кажется, он наконец-то что-то понял. Потому что переменился в лице.

Толпа вокруг притихла, и лишь где-то вдали шумным эхом звенели людские голоса, песни и смех. Как странно и глупо было их слышать сейчас.

- Я не знаю, - мрачно ответил Мэл, не отрывая от меня потемневшего, тяжёлого взгляда. - Или ты думаешь, я вёл алфавитный список?

- Хорошо, тогда следующий вопрос. Среди них была хотя бы одна брюнетка или рыжая?

Моё сердце обливалось кровью, когда я это спросила.

И пусть мой голос был спокоен и холоден, внутри я кричала, умоляла – скажи, да! Пожалуйста, пожалуйста! Вспомни хотя бы одну!

- Хоть лысая, Мэл… - прошептала я пересохшими губами.

Но он молчал. Только смотрел так, будто хотел вынуть душу.

Он мне никогда не врал. На самом деле, мне не в чем его винить.

Только себя.

Как же больно просыпаться.

Я думала, что была особенной для него.

А ему просто нравятся блондинки.

Больно. Господи, как же больно… но я хочу испить эту чашу до дна.

- Ты хоть с одной из них был дольше одной ночи?

Как же смотрит.

Да, теперь ты понял, что на этот раз всё слишком серьёзно, и это не изменить уговорами и глупыми шутками. Спасибо, что не унижаешь меня ими.

- Иногда две ночи или три. Я прекращал это, если видел, что они начинают влюбляться.

С моих губ срывается горький смех.

- Ты идиот, Мэл! Раскрошенными в мелкое крошево сердцами дур, которые до сих пор тебя любят и не могут забыть, усыпана вся долина Таарна, от гор до