Отбитая - Кира Романовская

— Мама, а ты заберёшь меня домой?

Маленький чумазый мальчик смотрел на неё большими карими глазами из-за низкого заборчиком, с лопаткой в руках. Катя, вцепившись в свою сумочку и прижав её к груди, в оцеплении застыла, глядя в детские глазки, которые смотрели на неё с такой надеждой, которую она не могла оправдать.

— Она не твоя мама, мальчик. Тётя просто мимо проходила. Да?

Катя вздрогнула, когда Вадим взял её за предплечье и буквально потащил в сторону выхода.

— Ну и пошла ты, тётя, в жопу! — донеслось ей вслед из уст того самого мальчика.

Катя обернулась на ходу с вытаращенными глазами, чтобы удостовериться в этом, и кареглазый пузатик показал ей ещё средний палец.

— Вот поэтому у меня и нет детей, — проворчала Катя.

Великан дотащил её за руку до машины, прижал спиной к водительской двери и опёрся ладонями о машину по обе стороны от неё.

Катя закусила губу, глядя на Вадима, который как всегда метал молнии своими глазами, испепеляя Бесстыжую перед собой.

— Я знал, что ты придёшь, и недели не пройдёт, как ты решишь проблему, которую я запретил тебе решать. Копнула под неё и пришла угрожать, да?

— Ты хоть знаешь, что она за человек?

— Знаю! Получше тебя, знаю. Она была старшим воспитателем, когда я жил здесь. Ты про то, что большинство денег, которые жертвуют бедным сироткам, оседают в её карманах? Также как одежда, игрушки и прочее, что привозят неравнодушные?

— Да.

— Эти неравнодушные сами виноваты. Этим детям не нужны ни новые гаджеты, ни модная сумочка, ни игрушки, им нужна семья и воспитание! И люди для успокоения своей совести или из жалости жертвуют, что угодно, только не то, что нужно, а потом спокойно спят в своих постельках. Великие благотворители, блять. Вот только дети привыкают, что им всё преподносят на блюдечке с голубой каёмочкой, и начинают это требовать от всех взрослых вокруг. Игорь раньше предлагал им работу, пытался дать им хоть немного воспитания, нас приходило по пятнадцать человек, а уже через неделю половину ловили на воровстве. Он перестал это делать, откупался деньгами, ему нравилось, что директриса ему была готова венок лавровый на голову надеть за его помощь, тщеславие был один из его грехов. Я чётко сказал Жанне Захаровне — ничего для этих детей делать не стану, мне плевать на них. Они не от меня.

— Но ты ведь был одним из них?

— Был и именно поэтому помогать им ничем не стану.

— Я не понимаю.

— Конечно, куда тебе? — усмехнулся он, убирая руки и складывая их на груди. — Девочка-принцесса, которую родители до сих пор на ручках носят и сопли подтирают. А ты только жалуешься, какая мама у тебя плохая. Не было бы их, была бы на месте этого пацана.

— Почему ты со мной так разговариваешь?

— Как так, дорогая? Соответсвенно твоему поступку? Ты меня не послушалась и сделала по-своему! И уже не в первый раз!

— Я не твоя сучка, чтобы тебя слушаться! — взорвалась Катя и толкнула его в грудь ладошками.

— Да, Катя, так и есть. Ты мой партнёр в бизнесе, который грозит нам обоим и братьям статьями, если за нас кто-то возьмётся, — сжимая зубы от злости сказал он, нагнувшись к её лицу. — Это в девяностые бизнес с братками и стволами отжимали, сейчас действуют по-другому. И я изо всех сил стараюсь, чтобы этого не случилось! И мелкие проблемы вроде Жанны Захаровны мне побоку! Но ты, Катя, становишься проблемой, я ведь сказал тебе, оставить это дело. И вот ты здесь! Я не позволю тебе больше своевольничать. Ты поступила как всегда по-своему.

— Я имею на это право, — робко возразила Катя.

— Не имеешь, когда дело касается и меня тоже, — нагнулся к ней ближе Вадим и она вжала голову в плечи от его взгляда. — Я не обязан объяснять тебе всё, как маленькому ребёнку! Я отвечаю за тебя, Катя, и тебе нужно иногда просто молчать и делать, как я говорю, не думая, я за тебя уже подумал.

— Я сама за себя отвечаю, Вадим, — наконец набрался твердости и громкости ее голос.

— Нет, ты просто делаешь, потому что тебе захотелось засунуть куда-то свой любопытный нос. Ответь мне, Катя, ты смотрела моё личное дело?

— Нет.

— Собиралась?

— Да.

— Хочешь знать кто мои родители? Зачем?

Катя беззвучно открыла рот, чтобы объяснить мотив своего поступка, но не смогла.

— Зачем, Катя? Что ты хочешь там найти? А?

— Я хочу уйти отсюда, отпусти, у меня дела.

— Подождут. Так зачем тебе это? Хочешь знать, кто мои родители?

— Мне было интересно, промямлила Катя.

— А про Игоря тоже интересно? У тебя куча других интересов, Катя, хоть на стену лезь, но прекрати лезть туда, куда я тебя не просил!

— Откуда ты узнал про Игоря? — пробормотала Катя и тут же сообразила откуда. — Она тебе сказала, да? И что я приду, тоже сказала, сюда ведь посторонних не пускают, только по записи. А пост её написать попросил ты, да? Чтобы меня проверить, и я проверку не прошла.

Вадим не ожидал, что она догадается, тем более так быстро.

— Мы с ней всегда могли договориться. У меня нет никаких долгов и обязательств перед этим местом. Но я попросил её кое-что сделать для меня и она не отказала, насчёт тебя я её предупредил. И ты сделала ровно то, что я от тебя и ожидал. Ты разочаровываешь меня, Катя, я не знаю, можно ли тебе вообще доверять.

— Наверное, нет, Вадим. Когда доверяют проверки не устраивают.

— Вот так значит? Я виноват в том, что ты накосячила? Опять, в который раз. Пора взрослеть, Катя, а ты ведёшь себя как ребенок, который думает, что ему всё можно.

— А мне нельзя? — усмехнулась она.

— Нет.

— Потому что ты так решил?

— Да.

— Если ты хочешь кого-то воспитывать — заведи себе детей, хочешь отдавать приказы — собаки отлично с этим справляются. Я ни то и не другое, тоже тут тебя разочарую. Мы партнёры, это так, и я тебе доверяю, мне нужно лишь знать, зачем ты что-то делаешь, но ты молчишь. Потому что всю жизнь живёшь по принципу не доверяй никому, вон там вот тебя научили.

Катя кивнула в сторону серого здания, откуда вышла недавно.

— То, как я сюда попал, моё личное дело, Катя, и оно тебя не касается. Ты ведь так всегда говоришь? Ну как тебе? Приятного в этом мало, да?

— Каждый имеет право отстаивать свои границы.