Я люблю! - Анна Летняя

сковали коней землей и оплели всадников. Освободиться от подобного можно легко и без магии, но потребуется время и некоторая ловкость. Хотя, есть пара способов изначально занять выигрышную позицию… Сейчас это не важно. Главное, это то, что нас не преследуют, и не думаю, что пожелают это сделать. Ведь все сказанные слова — чистая правда.

Понятнее особо не стало, но выглянуть мне не позволил Зефт. Он и на свое место вернулся не сразу, а лишь через минут десять. И тогда я обратила свое внимание на девушку, что и дышала через раз.

— Простите, что не предлагаю привести себя в порядок, но нам важно, чтобы вас увидели такой, как сейчас. До столицы приметно три часа пути, и вы можете лишь перекусить и немного передохнуть.

Посмотрев на меня, она кивнула и с явным восторгом уставилась на пирожки, стоило их вытащить из моей сумки.

Ела она быстро, но неожиданно аккуратно, что наталкивало на мысль о знатном происхождении. Прямая спина, спокойный взгляд без грамма удивления на убранство экипажа и наши совсем не дешевые вещи. Даже для леди из низшего сословия наша находка была необычайна спокойна. А ведь ее не удивило даже упоминание Грольдона и тот момент, когда он одел корону. Непонятно.

— Скажите, кто вы и как попали в руки этого лорда Сертеса? — спросил Рольф, хмуро следящий за девушкой. — Вы ведь не так давно научились подавлять рабский ошейник? И сделали это самостоятельно, а не с чьей-то посторонней помощью. Я прав?

Она кивнула, и он продолжил рассуждать вслух:

— Это значит, что его на вас одели еще до того, как вы почувствовали в себе магию, и она стала вашим единственным шансом на спасение.

— Хочешь сказать, что она в нем более десяти лет? — спросил Зефт.

В теме рабских украшений я ощутимо плавала. Поэтому больше слушала.

— Пятнадцать, — проговорила едва слышно гостья. — Меня подарил Сертасу король Вильф. Попросил следить за мной и не допускать непослушания. По словам лорда, ошейник — это единственное, что сможет со мной сладить.

— Вы пытались убить лорда?

— Нет. Только сбежать к родным, а в его планы входило заключение союза со мной ради рождения сильных детей.

— Вас не пускали к родным? Из какой вы семьи? Если потребуется, мы переправим вас собственными силами.

— Я Кристаль Древия. Моей семьи уже нет, как и нет возможности на родине остаться без подобного ошейника, — она указала на свой атрибут, и я понятливо кивнула.

Насколько я помню, Древия — страна из-за которой были ужесточены и так суровые законы о рабстве. Безумный король для себя и своих приближенных держал в подвале девушек, превратив их в утробы. В личном дневнике, растиражированном и отправленном после падения его династии всем другим правителям, он писал, что хотел решить проблему с нехваткой женщин, пусть и столь ужасающим способом. Однако, у него самого было пять дочерей. Его ли жена их родила, узнать мы уже не сможем. Осталось восемь детей, которых он признал своими и провел через обряд королевской крови.

— И все равно, это не повод одевать рабский ошейник. Чем тогда это лорд Сертас и король Вильф отличаются от твоего отца? Как известно, мы не отвечаем за поступки родителей, а вот за такие противозаконные приказы обязаны отвечать перед советом королей. Вы лично слышали приказ Вильфа? Увы, но судить короля на основании слов его вассала нельзя. Нужно что-то серьезнее.

— Нет. При мне он лишь попросил лорда Сертеса, своего троюродного племянника, заботиться обо мне и не допускать возобновления прошлых связей. Остальное я знаю со слов лорда, и по его словам, такой приказ был озвучен в приватном разговоре и не достиг чужих ушей.

— Значит, есть шанс, что наврал этот лорд, желая обмануть вас, — брезгливо сморщился Зефт.

— В любом случае, в этот раз приветствие делегации мы испортим, затребовав разговор с королем и начальником стражи, — раздался голос Грольдона снаружи. — Нельзя упускать момент и давать возможность лорду-племяннику первым рассказать свою правду. У нас есть фора во времени. Мы уже движемся в столицу, а они только должны ехать в дом этого лорда. Пока он сам появиться перед королем, мы должны узнать, как на самом деле обстоят дела с приказом и был ли он вообще.

— Вы будете отстаивать мою свободу? — неуверенно спросила Кристаль.

— Конечно! Мне нужна подруга и спутница. Если этот ваш король не может обеспечить безопасность девушке, носительнице королевской крови, то я попрошу Его Высочество Грольдона обратиться к нашему королю Имересенту. Он не оставит нуждающуюся девушку в беде. Позже моя семья не откажет мне принять вас в род Ириссон. Так у вас не останется имени, за которое вас стали бы осуждать недалекие люди.

— Спасибо… — хриплым шепотом произнесла Кристаль.

Ее руки дернулись, но она не посмела меня коснуться. Может, побоялась строгих мужей, а может, и отвыкла без разрешения касаться другого.

— Пока еще не за что, — я сама протянула медленно руку и погладила ее по длинным, аристократическим пальцам. — Мы не можем обещать, что все будет гладко и просто, но и отмахнуться от нас они не смогут.

Страх оказаться в меньшинстве присутствовал. Чужая страна с ее устоями и грязными делишками могла не отпустить нас так просто. Может быть, войны и не случится, но деловые отношения мы разрушим до смены власти или даже на более долгий срок. Все будет зависеть от того, что мы услышим и увидим в их столице. Отступить порталом прямо в нашу столицу у нас шанс будет. На такой случай у Грольдона и еще десятка его людей есть доступ, отпускающий защиту безопасности страны. А убивать принца и его делегацию, когда они прибыли к вам по всем правилам, смысла нет. Скорее, наоборот, подобный путь приведет к уничтожению страны и королевской династии еще быстрее. Так что настоящего страха за наши жизни я не ощущала. Скорее, меня тревожили экономические отношения наших стран.

Припомнив список поставляемых из Лильсоны товаров, я стала прикидывать, как выкручиваться, если потребуется срочно закрывать дыры. Кажется, в нескольких других странах есть подобные товары. Пусть и не в полном объеме, но возместить ущерб мы сможем, попросив увеличить объем поставок. А если не выйдет, то придется спешно самим развивать и увеличивать объемы для отсутствия недовольства оскорбленных лордов и леди. Пусть и сами поработают ради