Невидимый муж - Анна Снегова

Подняла лицо к небу и вдохнула полной грудью упоительно вкусного ночного воздуха, принёсшего прохладу с гор. Столько звёзд на небе я ещё никогда в жизни не видела. Какая мирная ночь…

Где-то тихо пели у догорающих костров.

Сегодня никто не умрёт.

Мне захотелось плакать.

***

Когда Сифакс вывалился, наконец, на нетвёрдых ногах, из шатра короля, у него был такой вид, словно семь потов сошло. Кажется, Фенрир умеет выжимать досуха на переговорах.

На нетвёрдых ногах Охотник двинулся вперёд, но вздрогнул, едва не врезавшись в чёрную каменную тушу Мимира. Великана обступили и слегка с опаской щупали асы из числа совсем молодых солдат. Они ещё не успели увидеть смерть от каменных кулаков йотунов. Не успели увидеть, как погибает товарищ, с которым ты совсем недавно делил кусок хлеба.

Я улыбнулась. Сегодня и правда историческая ночь. Сегодня ещё два испокон веков враждовавших народа наводят мосты. Вражду можно преодолеть, если узнать о враге больше. Намного труднее ненавидеть, когда перестаёшь врага представлять злобным чудищем.

Сифакс вдруг затормозил, проходя мимо нас с Бьёрном.

- Э-э-э… могу я просить о разговоре наедине?

Мы с мужем переглянулись.

Бьёрн кивнул.

***

За пределами лагеря асов чернело бездонное ущелье. Мы остановились там, откуда виднелись огни охотничьего лагеря. Звуки заздравных песен асов сюда уже не долетали.

- Знаете ли вы что-то о судьбе моего старшего сына? – сразу взял быка за рога Сифакс. – Ципион исчез вскоре после того, как вы покинули нашу деревню.

Бьёрн какое-то время молча смотрел на него, не торопясь отвечать.

На лице Охотника застыла неподвижная маска. Я думаю, он уже знал ответ. Только хотел подтверждения.

- Я убил вашего сына.

Глаза Сифакса окаменели.

Скупо и коротко Бьёрн рассказал, что произошло. Словно невзначай он положил руку на рукоять меча и сжал её, когда Сифакс с непроницаемым лицом вынул свою секиру.

Два шага к нам. Три.

Бьёрн аккуратно задвигает меня за спину.

Сифакс опускается на колени и кладёт своё оружие к ногам Бьёрна, опускает голову.

Тихо, словно каждое слово давалось ему с огромным трудом, едва ворочая языком, вождь проговорил:

- Мой… сын… совершил тяжкий грех. Посягнул на замужнюю.

Бьёрн перебил с холодной яростью:

– Посягнул на честь женщины! Нет разницы, попыталась бы эта свинья сделать такое до нашего замужества или после.

Сифакс покорно выслушал его. У него был вид человека, который уже мёртв внутри.

- Я готов собственной кровью искупить это несмываемое пятно позора на своей семье.

Закусив губу, я ждала.

Бьёрн ничего не ответил.

Но хищно дрогнувшее острие клинка опустилось.

- Встань! Никто не может быть в ответе за чужие грехи. Но если ты и правда хочешь искупления… в благодарность за то, что я сохранил тебе жизнь, проследи, чтобы требования нового короля асов беспрекословно соблюдались. – Поколебавшись, он добавил. – Когда-нибудь мы с женой заглянем в гости в Долину, чтоб проверить. И возможно… заключить торговый союз.

Тяжело покачнувшись, Сифакс поднялся с колен.

Долго смотрел на свою секиру. А потом поднял её из грязи, и, широко размахнувшись, забросил в ущелье.

- Да будет так.

Подошёл к Бьёрну и протянул безоружную руку.

- Вас всегда будут ждать в Долине с гостеприимством.

Бьёрн смотрел на протянутую ладонь несколько долгих мгновений, а потом одним резким движением вдел меч обратно в ножны и коротко и сухо её пожал.

Я улыбнулась и вздохнула.

- Как жаль, что мои ненастоящие бабушка и дедушка не дожили до этого момента. Я бы так хотела, чтоб они знали, что у меня наконец-то всё хорошо. И что в Долине всё тоже изменится к лучшему.

Сифакс посмотрел на меня как-то странно.

- В благодарность за великодушие кое-что скажу тебе... принцесса.

Мы встретились взглядами, и я с удивлением увидела на суровом лице, покрытом резкими чертами морщин, грустную улыбку.

- Помню ту ночь, когда наш отряд подобрал девочку в снежной пустоши. Она была крохотная такая, нескладная, как кузнечик. Лёгкая совсем. Думал, уже померла. Своими руками вынес её из каменных развалин. Они обрушились, стоило нам покинуть чёрные своды. Другие говорили – оставь. Такая слабая не доживёт даже до утра. Она задержит нас. Но я почему-то не мог бросить. У меня самого недавно родилась младшая дочка.

Он усмехнулся.

- Я оказался прав, а они ошибались. Вон какая красавица выросла! Когда принёс девочку в деревню, стал думать, куда её деть. Хотел сначала оставить у себя. У нас большое хозяйство, много слуг и наложниц, лишний рот бы прокормили. Тем более сын… мой сын очень просил оставить. Но мне не понравилось, как он смотрел на ребёнка. Как на игрушку, которой фанатично хочет обладать. Он не отходил от соломенного тюфяка, на котором спала девчушка, мечущаяся в жару и бреду. Часами сидел рядом и смотрел. Он сам ещё был ребёнком, но я понимал, что будущий мужчина не должен так привыкать к игрушкам. Поэтому как только девочке стало лучше, я решил сбагрить её куда-нибудь. А тут как раз подвернулась удача.

Он помолчал и продолжил. Я, затаив дыхание, жадно ловила каждое слово.

- Старуха Лоримель приходила к моей жене продавать платки из козьего пуха. Когда она увидела девочку, стала упрашивать меня отдать найдёныша им с мужем. Плакала и говорила – мол, не дали им боги ни детей, ни внуков, не с кем коротать старость. Я решил уважить стариков, хоть и все знали, что они практически нищие и с трудом бы прокормили ребенка. Им это как-то удалось, пусть и от тяжкого труда старик скоро совсем сгорбился, а старуха стала терять зрение. Но оба просто светились счастьем и всем в деревне рассказывали, что боги их благословили. Хотя все уже к тому моменту поняли, что от этого «подарочка» одни лишь несчастья. Но… когда девчонка подросла, я понял, почему они так настойчиво просили.

Сифакс снова улыбнулся, и эта печальная улыбка совершенно преобразила его угрюмое лицо.

- Ты похожа на неё. Очень. На дочку их. Глазами. Нет, не цветом! Выражением. И ещё чем-то… я не могу объяснить.

Бьёрн в нетерпении вмешался, сжимая мои пальцы в ладони.

- Вы же говорили, у них не было детей?

Я растерянно слушала Сифакса. И медленно-медленно приходило осознание.

Вождь покачал головой.

- Много лет назад их дочь совершила тяжкий грех. Забеременела до свадьбы. Неизвестно от кого. Она не признавалась, как бы на