Хорошо прожитая жизнь (A Well-Lived Life) - Майкл Лукс

«Почему?»

«Я смотрела, как ты спишь, и думала».

«О?»

«Обо всем. О шахматной игре. Насчет свиданий. О том, что папа с тобой говорил. О том, что он пытается контролировать мою жизнь. О том, как я отношусь к людям. О том, какой ты милый. О том, что ты сказал. Тебе не нужно было рассказывать мне об этих девушках. Ты мог солгать об этом, а я бы не узнала. Но ты был честен со мной».

Наконец она замолчала. Ну, на минутку. Я держал рот на замке. Хороший выбор.

«Я все время думала о тебе, поэтому пришла, села и подумала обо всем этом. После того, как я посмотрела на тебя и подумала о тебе и тому подобном, я действительно хочу пойти с тобой на свидание. Так что да, давай будем встречаться. Я знаю, что ты мне не доверяешь. Я помню о Биргит. Но ты сказал, что не знаешь, увидишь ли когда-нибудь ее снова. И я знаю, что у тебя есть другие девушки. Я хотела бы быть твоей девушкой сейчас, но знаю, что не могу. По крайней мере, не сейчас».

Я молчал. Я знал, что она еще не закончила.

«Самая большая проблема в том, что каждую ночь в течение двух недель, когда я сплю, все, что я могу делать, это думать об этой игре в шахматы. О том, что я так боялась позволить тебе увидеть меня. Мне так жаль. Я должна была пережить это. Когда ты встал и оделся, я хотела сказать «Нет!», но я не могла. Я так боялась, что ты возненавидишь меня и рассердишься. Когда тебя не было, мне было еще хуже. Я не могу перестать думать о тебе».

Она остановилась. Теперь она тихонько рыдала. Я надеялся, что мы были достаточно тихими, чтобы никто не услышал. Комната ее родителей была дальше по коридору, поэтому маловероятно, но одна из других пар находилась в комнате рядом со мной. Я боялся сказать что-нибудь или даже пошевелиться. Она была таким клубком эмоций и гормонов, что все, что я сделаю или скажу, могло закончиться катастрофой. И было множество возможных бедствий, включая то, что ее отец узнает, что она сказала все эти вещи, не говоря уже о том, что я с ней что-то сделал.

Когда она ничего не сказала, но продолжила рыдать, я наконец сказал: «Бекки. Я понимаю. Я действительно понимаю. Ты пойдешь со мной в следующую пятницу? Нам нужно чтобы нас подвезли, но я хочу пригласить тебя на ужин и в кино. Обычное свидание».

Супермен не мог двигаться так быстро, как то, что произошло дальше. Она бросилась со стула на кровать и обняла меня. Я обнял ее в ответ, ожидая смерти. Но в доме не было слышно никаких звуков, кроме рыданий Бекки. Я просто держал ее и гладил по волосам.

В конце концов она собралась и встала. Она заперла дверь, вернулась и залезла вместе со мной в кровать, забралась под одеяло и прижалась ко мне.

«Твой отец убьет меня, если найдет нас!» — сказал я тихо, но настойчиво.

«Он крепко спит. Все в порядке. Кроме того, мы ничего не делаем».

Мы лежали так, но я нервничал, очень нервничал. Если бы ее родители нашли нас, то факт, что мы ничего не сделали, не имел бы значения. Она была со мной в постели.

Она мягко спросила: «Ты действительно думаешь, что я симпатичная? Что мои сиськи не слишком маленькие?»

«Я думаю ты красивая. Твоё тело, судя по тому, что я видел, фантастическое. Не волнуйся!»

«Хочешь увидеть это снова?» — она едва слышно спросила: «Я могу показать тебе».

«Тебе не нужно этого делать! Все в порядке. Я не злюсь. Я действительно не злюсь».

«Разве ты не хочешь увидеть?»

«Боже, да, я хочу. Но я могу подождать».

Она нежно поцеловала меня и сказала: «Если я покажу тебе, ты займешься со мной любовью?»

Я хотел. Мое тело кричало об этом. Но я знал, что это неправильно. Моя голова и сердце говорили «СТОП» так громко и противно, как только могли. Моя голова напоминала мне, что я не взял с собой презервативов и не собирался рисковать, чтобы она забеременела.

Мое сердце говорило, что если я сделаю это, я возьму на себя обязательство, которое не смогу выполнить. Если бы я занимался с ней любовью, она восприняла бы это как знак моей любви. Все, о чем мы говорили раньше, вылетит в окно.

Мне пришлось мягко ее отвергнуть. Я подумал, что проблема с контролем над рождаемостью сделает это.

«У меня нет презерватива, и я серьезно сомневаюсь, что ты принимаешь таблетки».

«Но я хочу это сделать. Я хочу, чтобы ты занимался со мной любовью».

Она казалась более решительной. Но мне было интересно. Она просто пыталась «пометить меня»? Сделать то, что, по ее мнению, я хотел?

«Бекки», — мягко сказал я, — «мы не можем. Что делать, если ты забеременеешь? У нас будет еще шанс».

«Я так сильно хочу этого прямо сейчас».

«Я знаю. Но готова ли ты родить ребенка?»

Ее плечи опустились в поражении. Она начала рыдать.

«Ничего страшного. Когда придет время, когда мы обсудим это, мы оба будем готовы. Не делай того, о чем ты могла бы пожалеть. Пожалуйста».

Она всхлипнула. «Я знаю. Мне жаль. Я так боюсь это делать. Но я боюсь этого не делать. Имеет ли это смысл?»

«Да».

«Просто обними меня».

Я это сделал. И быстро заснул.

Я проснулся от мягкого стука в дверь с Бекки на руках, положившей голову мне на грудь. Солнце взошло, а я был трупом. Не было выхода и шанса притвориться, как с Мэри. Я глубоко вздохнул и приготовился встретиться с последствиями лицом к лицу.

«Да?»

«Могу ли я войти?» — Ее мама.

По крайней мере, это был не мистер Ван Хук, хотя я знал, что мне не сбежать от него.

«Да».

Она сначала попробовала повернуть ручку, а затем я услышал, как она вставила и провернула ключ в замке. Дверь открылась, и вошла полностью одетая миссис ван Хук. Она закрыла за собой дверь. Это было нехорошо.

Я осторожно разбудил Бекки и прошептал: «Твоя мама здесь».

Она ахнула.

«Что вы двое делаете? Как будто мне даже нужно спрашивать! Бекки, почему? Твой отец будет очень расстроен. Я очень разочарована».

Бекки цеплялась за меня, как будто от