Демоны добра и зла - Ким Харрисон

сказал Ал. — Но вам это не удастся, даже с ее помощью. Наш коллектив стал слишком мал для такого проклятия. Без Тритон нас слишком мало. — Он бросил взгляд на Дали и подтянул Люси повыше к бедру. — Если только ты не предлагаешь обратиться за помощью к Богине?

Выражение лица Дали стало мрачным.

— Ты шутишь.

— Конечно, — согласился Ал, но меня это не убедило, и я сомневалась, что Дали тоже. — Несмотря ни на что, я не стану сжигать остатки своих синапсов, размышляя о ветряных мельницах. Рейчел права. Ли не будет пересекать границу ни по какой причине, и не для того, чтобы спасти Ходина, того самого демона, который готовил его к исполнению смертельного проклятия.

Я вздохнула, а затем позволила воздуху покинуть меня. Я предполагала, что буква «С» в записях Ходина о его потенциальной жертве означала Стеф, но это мог быть и Саладан.

— Несмотря на убеждения Рейчел, проблема не в Ли, — настаивал Ал. — Дело в ковене, и Рейчел об этом позаботится. — Его взгляд устремился на меня. — Верно?

— Э, да, — ответила я, все еще пытаясь понять, кого Ходин намеревался убить.

— Отлично. — Выражение лица Дали погрустнело. — Мы сделаем это без тебя.

— Дали, — позвала я, но он уже скрылся. Через пять секунд дверь в бар закрылась с глухим стуком. Оглядываясь назад, я понимала, почему демоны хотели закрыть линии, потому что, если знать, как переходить из реальности в реальность, это было не так уж сложно. Не то что прыжки по линиям. Теперь, когда страх перед демонами ослабевал, пройдет совсем немного времени, и люди будут переходить границу, чтобы устроить пикник или прокатиться на своих квадроциклах по нетронутым полям.

— Все в порядке? — крикнул Трент с вершины холма, и я вздрогнула, не зная, что делать.

Ал подтянул девочек повыше, но ни одна из них не шелохнулась.

— Это так? — спросил он.

— Так будет. — Не будучи убежденной, я поправила волосы Люси и Рей, пока они спали. — Ты справишься с ними?

Он кивнул.

— Я буду оберегать их, — заверил он меня. — Делай то, что нужно.

— Спасибо, — прошептала я и, повернувшись, зашагала вверх по холму. Звук закрывающейся двери бара странно выделялся на фоне шелеста сухой травы, и мне удалось улыбнуться, когда Трент вышел вперед, его лошадь следовала за ним, как привязанная собака.

— Ты не обязана мне говорить, — сказал он, и я переплела свои пальцы с его.

— Дали хочет перекрыть линии для всех транслокационных путешествий, прежде чем ведьмы смогут изгнать их в Безвременье, но Ал говорит, что у них недостаточно сил для этого, — обеспокоенно сказала я. — Дали считает, что Ли может найти способ испортить тулпу, в которой находится Ходин, но дело не только в этом. Ли — это оправдание. Раньше страх избавлял Безвременье от ведьм и эльфов, а теперь демоны лишились этого. Возможно, Дали прав. Если люди будут продолжать приходить сюда, демоны не смогут удержаться от похищения.

И я снова окажусь там, где была три года назад.

— Мммм… — Шаги Трента замедлились, пока мы шли к Дэвиду, Тулпа медленно следовал за нами. — Что думаешь?

— Думаю, Ли устраивает, что Ходин именно там, где он есть, — сказала я. — Меня больше беспокоит ковен. — Потому что, несмотря на всю мою браваду, и ковен, и О.В. выписали ордера на мой арест — и все это усложняло задачу остановить ведьм от изгнания демонов и доказать, что я не убивала Вивиан. Но как бы трудно ни было сегодня, это станет невозможным, если Финнис захватит город.

— Все готово, — сказала я, когда мы присоединились к Дэвиду, но вместо того, чтобы идти к близлежащей лей-линии, выходящей к Эден-Парку, он направился на север, пробираясь через развевающуюся траву, направляясь в никуда. — Э, мы не идем в Эден-Парк? — спросила я, пытаясь догнать его.

— Ковен следит за всеми линиями, — сказал Дэвид, сверяясь с часами. — Но у нас есть свободный проход по лей-линии университета. Там сейчас Квен. Он сможет провести нас к Айви.

«И что дальше?» подумала я, мне не нравилось отсутствие плана. Но раз уж у Айви он наверняка уже есть, то какой смысл составлять свой?

С ускоряющимся сердцем, я шла следом за ними, шаг за шагом, трава шипела об икры, а послеполуденное солнце постепенно скрывалось за облаками, и ветер усиливался. Трент хорошо выглядел в своих черных, похожих на униформу слаксах и футболке. Дэвид тоже соответствовал своей роли в выцветших джинсах, аккуратной рубашке и пыльнике длиной до щиколоток. А что касается меня? Несмотря на то, что я завязала волосы сзади одной из девчачьих лент, я все еще была в беспорядке, в жестких, высушенных на огне джинсах и одном из черных свитеров Трента. Сумка этого человека была укомплектована лучше, чем весь мой шкаф. «Не то чтобы я жаловалась», подумала я, глядя на свои ноги — между мной и землей была пара тапочек Трента.

Мои книги были в безопасности в повозке Ала, но Дали все еще удерживал мою сумку со всеми вещами в ней, и это заставляло меня нервничать. К счастью, Безвременье оказалось маленькой реальностью, а университетская лей-линия — десятиминутной прогулкой, а не часовым походом, как это было в реальности.

— Эй, ты можешь сказать мне, когда мы приблизимся к цели? — спросил Дэвид. — Я не вижу линии, но она где-то здесь. Именно сюда меня привел Квен. — Оборотень замедлил шаг, не сводя глаз с земли. — Ты увидишь, где Тулпа все вытоптал.

— Вон там, — сказал Трент, указывая, и я, шаркая по примятой траве, подняла второе зрение, чтобы увидеть лей-линию всего в пятнадцати футах от нас.

В отличие от узкой, аккуратной тридцатифутовой линии в моем саду, лей-линия университета была огромной: мерцающая красная дымка на высоте груди занимала почти всю ширину дороги и тянулась как минимум на четыре квартала. Дали воссоздал ее в соответствии с оригинальной лей-линией, которая исчезла, когда линии были разрушены. Если я правильно помню, Дали потребовалось очень много времени, чтобы вытащить себя из небытия, лежащего между реальностями, когда они создали первоначальное Безвременье, и в процессе этого он выцарапал лей-линию.

— Я не вижу Квена, — сказал Трент, и я прищурилась, чтобы сфокусировать изображение реальности, нарисованное мелом. Медленно на плоскую травянистую равнину накладывалось изображение улиц Цинци. Стены были прозрачными, а машины и люди — туманными тенями. При одновременном восприятии солнца и неба они становились слишком интенсивными, но чем дольше я рассматривала картину, тем легче она воспринималась.

— А, это не свободный переход, — сказала я, заметив на обочине машину О.В..

— У нас есть