Реванш-2 - В. В. Адамчик

прошел не зря. Они с Исамар прижали к стене Пералонсо Мачадо, они сфотографировали мерзавца Педро… Но самое, главное, он с маленькой помощью сеньора Виктора Реоса открыл гениальный способ разделаться с корпорацией!

Гильермо смотрел телевизор, когда стукнула входная дверь. Молодой человек подхватился.

Так и есть! Виолетта!

Гильермо молниеносно выключил телевизор. Не до него. Кто из женщин поймет, что телевизором можно глушить эмоции — если не хочешь сойти с ума?

Виолетта не вернулась. Она только пришла за вещами.

— Ты где? — сглотнув, спросил Гильермо.

Он стоял и смотрел, как жена укладывает чемодан. Виолетта подняла на мужа презрительный взгляд: — Какая разница?

Она так прищурила глаза, что Гильермо вздрогнул. «Господи, неужели в ней так много злости? — с недоумением подумал он. — Значит, я совершил до такой степени низкий поступок, что в ней все это вышло наружу…» Молодой человек не догадывался, что пятьдесят процентов ненависти женщины были направлены к самой себе. Виолетта бесконечно презирала себя в эту минуту. Презирала за то, что обратилась с просьбой пожить к Гуттиерресу.

Как мужу объяснить, что она до сих пор не подпустила Эрнесто к порогу спальни? Кто этому поверит? Вдобавок ко всему, женщина ощущала досаду за то, что в ней, оказывается, сохранилась потребность оправдываться перед мужем.

Чемодан был уложен. Пусть кое-как, но уложен. Виолетта попробовала его приподнять и… снова опустила. Чемодан оказался не по силам.

Скрипнув зубами, Виолетта обратилась к мужу.

— Помоги…

Гильермо с готовностью схватил чемодан и легко подняв его, понес во двор. Там стояла их старая машина. Гильермо поставил чемодан на заднее сиденье.

— Виолетта, — обернулся он к жене. — Виолетта…

Женщина смотрела мимо него. Под кожей щек ходили желваки, уголки губ были опущены.

— У меня появился план, — возбужденно зашептал Гильермо. — У меня есть план, как нам с тобой остаться в живых… Самое главное, что этот план позволяет выбраться не нарушая закона!

Гильермо сверлил жену взглядом. Виолетта стояла, ни разу не шелохнувшись. Правда, раз или два она порывалась что-то сказать. В такие секунды вниматель-ный Гильермо замолкал. Но женщина не произнесла ни слова, и Мальдонадо продолжал говорить.

— Виолетта, нам совершенно незачем копировать секретные документы, — шептал Мальдонадо. — Понимаешь? Все будет законно!!! Это не будет нарушением клятвы адвоката…

Его прервал тяжелый вздох Виолетты. На этот раз Гильермо услышал ее голос.

— Скажи, Гильермо, а в наших отношениях это хоть что-то изменит?

— В наших отношениях? — Гильермо стало мучительно больно, но он ответил честно: — Думаю, нет.

— И я так думаю…

— Но это независимо… — начал он.

Жена перебила:

— Я решила сойти со сцены, Гильермо. Я устала, я поняла, что не могу тебе ничем помочь… — Она помолчала. — Знаешь, ведь я после рождества ухожу из детского сада. Я решила, я всем сказала об этом. Там, на работе…

В это было трудно поверить.

— На чьей работе? — глупо спросил молодой человек.

— На моей…

Гильермо откашлялся. То, что Виолетта не спешила уезжать, он принял за хороший признак. (Так оно и было на самом деле — женщина чувствовала, что ей хочется остаться. Но она не могла первая об этом сказать).

— Виолетта, — предельно осторожно начал Гильермо, трогая руку жены. — Поверь мне…

— Перестань! — воскликнула та, отдергивая руку, словно пальцы Мальдонадо были раскалены. — Ты опять за свое?

Гильермо демонстративно сделал шаг назад.

— Вовсе нет! — он покрутил головой. — Просто я хотел сказать, что мы с тобой повязаны одной веревочкой. Разве не так? И у меня есть план.

Виолетта встрепенулась.

— Какой?

Гильермо обрадовался. В нескольких предложениях он объяснил задуманное.

— Понимаешь, мне и Исамар нужны основные документы, которые хранятся на острове Орчила. Только я не могу поехать с Гуттиерресом…

Виолетта думала. Потом подняла на мужа глаза.

— Я могу, — сказала она с каменным выражением лица. — Рассказывай, что нужно сделать…

Глава 28

Бартоломе Фигероа вызвал к себе в кабинет капитана Пералонсо Мачадо.

— Что у нас с этим Мальдонадо? — спросил заместитель начальника управления по борьбе с организованной преступностью.

Капитан почесал затылок.

— С каким? — переспросил он. — Их двое: Алехандро и Гильермо.

— Конечно, с Гильермо, — дернулся Фигероа.

Мачадо не выдержал.

— Сукин сын! — выругался он. — Он воображает, что мы перед ним станем ходить на задних лапках…

— Что такое? — не понял Фигероа.

— Он сказал, чтобы мы выпустили его брата. Только тогда он передаст нам секретные документы.

Фигероа пожевал губами.

— Как мы это сможем сделать? Его брат сидит за убийство…

— На основании того циркуляра… Помните, мы пользовались им в деле Ромуальдеса…

— Черт! — воскликнул Фигероа. — Парень не дурак! Кто подсказал ему про циркуляр?

— Не знаю, — соврал Мачадо. — Он сам юрист, работает в корпорации «Эдуардо». Это все-таки солидная корпорация, им откуда-то про этот циркуляр все известно.

Фигероа посмотрел в окно, потом перевел взгляд на капитана Мачадо и резко спросил:

— И все? Кроме брата — что просит?

Мачадо сжал зубы.

— Подонок, — покачал головой Пералонсо. — Два миллиона на имя его брата в Швейцарский банк.

Бартоломе Фигероа несколько секунд молчал, все тщательно взвешивая. Потом нахмурился и стал говорить:

— Что же, Мачадо. Этот Гильермо для нас представляет большую ценность, придется пойти ему навстречу… С братом сделаем так: в соответствии с циркуляром возьмем под расписку, но если с Гильермо будет что не так — посадим назад.

— Отлично, шеф, — кивнул Мачадо. — Я тоже думаю, что преступника выпускать не следует…

— Насчет денег, — продолжал заместитель начальника управления. — Переведите указанную сумму. Черт, на этого наглеца уйдет весь полугодовой лимит, выданный нашему правлению… Капитан Мачадо, переведите так, чтобы можно было, опять-таки, дать задний ход…

— Все ясно, дон Фигероа, — кивнул Мачадо. — Все будет сделано, как приказываете…

Гильермо отыскал в справочнике телефон службы проката лодок и катеров на острове Орчила, где работал старый Моро Паламес.

Телефон он выписал, но звонить пришлось из таксофона: связываться из офиса или из дома было для Гильермо равносильно самоубийству:

Хотя при этом Гильермо подумал: «Я действую почти в открытую. Мне дышат в спину: со дня на день, а то и через несколько часов они узнают, что мой брат Алехандро — в тюрьме, что Бональдо был с ним в одной камере, что секретарша Бональдо — не кто иная, как Исамар…»

Моро Паламес сразу узнал того молодого адвоката, который подходил к нему и спрашивал о погибшем сыне.

Гильермо сказал:

— Сеньор Паламес, есть ли у вас факсовый аппарат?

— Есть, — ответил старик. — Администрация пристани приобрела его недавно для лучшего обслуживания туристов… Так же есть и ксерокс, может, вам он понадобится.

— Что? —