Унесенные ветром. Том 2 - Маргарет Митчелл

Холодный ветер дул не переставая, над головой неслисьчерно-серые, как сланец, облака, когда Скарлетт и Мамушка сошли на следующийдень с поезда в Атланте. Со времени пожара вокзал так еще и не отстроили, и онишагали по золе и грязи, покрывавшей обгорелые развалины. По привычке Скарлеттокинула взглядом площадь, выискивая коляску тети Петти с дядюшкой Питером накозлах, ибо они всегда встречали ее, когда она в войну приезжала в Атланту изТары. Но она тут же спохватилась и презрительно фыркнула, поражаясь собственнойрассеянности. Как же мог Питер ее встречать, когда она не предупредила тетюПитти о своем приезде, а кроме того, Скарлетт вспомнила, что в одном из своихписем старушка сетовала на то, что пала их лошадка, которую Питер «приобрел» вМейконе, когда они по окончании войны возвращались в Атланту.

Скарлетт внимательно оглядывала вытоптанную, изрытую колеямиплощадку перед вокзалом, выискивая, нет ли экипажа кого-нибудь из друзей илизнакомых, кто мог бы подвезти ее до дома тети Питти, но на нее смотрели чужиечерные и белые лица. Наверное, ни у кого из ее старых друзей и не осталосьтеперь колясок, если то, что писала тетя Питти, — правда. Времена насталитакие тяжелые, что даже челядь трудно было держать и кормить, не говоря уже оживотных. Большинство друзей тети Питти, как и она сама, ходили теперь пешком.

Два-три фургона грузились у товарных вагонов; кроме них,стояло несколько забрызганных грязью бричек с какими-то отпетыми парнями накозлах, да еще карета и коляска, в которой сидела хорошо одетая женщина иофицер-янки. При виде его мундира Скарлетт чуть не задохнулась: хотя тетя Питтиписала, что в Атланте стоит гарнизон и на улицах полно солдат, вид синегомундира несказанно поразил и испугал Скарлетт. Ей вдруг показалось, что все ещеидет война и что этот человек сейчас накинется на нее, ограбит, оскорбит.

Народу на платформе почти не было, и Скарлетт вспоминалосьто утро в 1862 году, когда она, юная вдова, приехала в Атланту, вся в черномкрепе, злясь на себя за нудный траур. Перед ней словно ожил тот день: шумнаятолпа, фургоны, коляски, санитарные повозки, кучера ругаются, кричат, знакомыеокликают друг друга. Она вздохнула с тоской: где оно, то веселое возбуждение,которое царило в первые дни войны; подумала о том, какой путь предстоит ейпроделать до дома тети Питти пешком, и снова вздохнула. Правда, она надеялась,что на Персиковой улице встретит кого-нибудь из знакомых, кто подвезет их сМамушкой.

Пока она стояла так, озираясь по сторонам, светлокожий негрсредних лет, сидевший на козлах кареты, подъехал к ней и, перегнувшись,спросил:

— Коляску, леди? Два куска — отвезу куда хотите вТланте. Мамушка бросила на него испепеляющий взгляд.

— Наемный экипаж?! — возмутилась она. — Да тычто, ниггер, не видишь, кто мы?

Мамушка, конечно, была из деревни, но, во-первых, она невсегда жила в деревне, а во-вторых, знала, что ни одна добродетельная женщинаникогда не поедет в наемном экипаже, тем более в карете без сопровождающегородственника-мужчины. Даже присутствие прислуги-негритянки не могло спастиположения. И Мамушка свирепо посмотрела на Скарлетт, которая явно колебалась, свожделением глядя на карету.

— Пошли отсюда, мисс Скарлетт! Наемный экипаж, да ещевольный ниггер! Нечего сказать, — хорошо мы будем выглядеть.

— Никакой я не вольный ниггер, — возмутилсякучер. — Я человек старой мисс Тэлбет, и карета эта ее, а езжу я в ней,чтоб для нас заработать.

— Это что еще за мисс Тэлбет?

— Мисс Сьюзен Тэлбет из Милледжвилла. Мы все сюдаперебрались, как старого хозяина убили.

— Вы ее знаете, мисс Скарлетт?

— Нет, — с сожалением отозвалась Скарлетт. —Я очень мало кого знаю из Милледжвилла.

— Тогда мы пойдем пешком, — решительно заявилаМамушка, — Езжай, ниггер, езжай.

Она подхватила саквояж, в котором хранилось новое бархатноеплатье Скарлетт, ее чепец и ночная рубашка, сунула под мышку аккуратный узелокс собственными пожитками и повела Скарлетт по мокрой угольной пыли, устилавшейплощадь. Скарлетт, хоть и предпочла бы ехать в экипаже, не стала спорить сМамушкой, так как не хотела вызывать ее недовольства. Со вчерашнего дня, когдаМамушка застала свою любимицу в гостиной с бархатными портьерами в руках, изглаз ее не исчезало настороженное выражение, которое было совсем не по душеСкарлетт. Нелегко будет укрыться от ее бдительного ока, и Скарлетт решила допоры до времени без крайней надобности не подогревать боевого духа Мамушки.