Мятежный Вэш - Элисса Эббот

Я бросаю на нее взгляд, хотя и сказал себе не делать этого. То, как она сжимает свой халат в тугие кулаки, согревает мое сердце. Она беспокоится за меня. Я уже чувствую, что ледяная стена, которую пытался окружить своими чувствами к ней, оттаивает.

Краснокожий Примус делает шаг вперед.

— Меня зовут Харкан.

Я закручиваю свой шар и цепь.

— Можешь называть себя как хочешь. Ты скоро станешь трупом.

Он рычит, двигаясь ко мне с удивительной меткостью. Я ожидал большие, чрезмерно энергичныеудары, но он отступает назад, покачиваясь, используя всю мощь своего оружия. Я ударил по мечу несколько раз, используя металлическую ручку моего оружия, чтобы поймать его удары. Мои руки звенят от ударов, и я начинаю жалеть, что не взял свое оружие, алебарду.

— Я могу помочь, — говорит Драксис. Я слышу рвение в его голосе, голод.

У меня всегда есть соблазн отпустить его. Несколько раз я видел, как его сила опьяняла. Драксис— единственное, что меня пугает в этой вселенной. Есть привыкание к чувству, что его сила течет через мое тело. С ним приходит страх, что я могу позволить ему взять все больше и больше контроля, опьяненный его властью. Несмотря на то, что он говорит, что никогда не будет претендовать на мое тело, я слышал истории, и чувствовал, как легко было бы потерять себя в эти моменты. Есть причина, по которой драконов-перевертышей боятся, и я не планирую присоединяться к числу тех, кто одичал или был подавлен, когда они теряют контроль.

Я начинаю видеть закономерность в атаках Магнари. Он хитрее, чем я думал, но у него есть привычки. Он любит следовать за низкими атаками с высокими атаками. Он любит шататься по времени своего свинга, когда делает выпад, надеясь, что я покажу, где я планирую блокировать, прежде чем он совершит атаку. Поэтому я жду, пока он попробует пошаговую атаку. Я использую короткое окно времени, зная, что он еще не нанесет удар и бросаюсь на него, ломая челюсть мячом и цепью. Его голова дергается в сторону, и он вращается, приземляясь в стальном грохоте. Кровь накапливается под ним и капает, когда он поднимается на ноги.

Слишком поздно для него.

Я атакую его сзади. Шар с шипами врезается в его плоть, вдавливает сталь ломая кости, когда он безуспешно пытается вернуть свою броню. Я разбиваю кости в его руке в пыль. Ломаю ребра. Пробиваю легкое, в результате чего его рваные вдохи стали короткими и толстыми. Он спотыкается назад, но я не смущаюсь. Отдаленно понимаю, что вокруг меня другие бои прекратились. Все смотрят, как я кружусь и вращаюсь, поражая огромной силой и скоростью, ломая этого Примуса по частям.

Я продолжаю раскачиваться после его смерти. Я раскачиваюсь, когда во мне поднимается гнев потраченной жизни. Я раскачиваюсь, думая о несправедливости всего этого, о том, как единственная женщина, которую я когда-либо действительно хотел, находится за пределами моей досягаемости, о том, как я прожил свою жизнь, не обращая внимания на то, что происходит с этими людьми, как я считал себя сильным, но я был слишком слаб, чтобы противостоять реальности.

— Достаточно! — кричит Клигоп.

Он пытается казаться командующим, но в его голосе есть нотка страха. Все сделали несколько шагов назад от меня и руины, которая когда-то была жестоким Примусом.

Я смотрю на свои руки и кровь, которая их покрывает. Бросаю оружие с отвращением. Я не могу заставить себя встретиться глазами с Софи, но знаю, что она там. Разочарование, страх, отвращение. Хорошо. Это правильно, что она боится меня.

— Девочки, если ваш Гладиатор жив. Приведите его в порядок. Если он умер, очистите его, — говорит Клигоп после окончания боевых действий.

Я смотрю, как темнокожая девушка шагает к бардаку, который был когда-то Харканом. Ее руки дрожат, когда она пытается очистить его тело от кольца.

Я не вижу, как Софи подходит. Ей дали ведро мыльной воды, и она начала использовать тряпку, чтобы вытереть кровь с меня. Она ничего не говорит, и ее движения грубы. Она вынуждена взять новое ведро, прежде чем заканчивает чистить мои руки. Когда я смотрю на нее, вижу ту же холодность, которая была в ее глазах в первую ночь в камере. Это то, чего я хотел, но это неправильно. Мне правда нужно навредить Софи, чтобы защитить ее? Думаю, лучше причинить ей боль, чем сломать ее.

— Что это было? — спрашивает она, наконец, когда трет кровь с моих плеч.

— Это было выживание, — говорю я.

— Я уже думаю, что ты зверь. Ты хочешь, чтобы я добавила лжеца в список?

Я хмурюсь.

— Это не имеет значения. Ему нужно было умереть, чтобы мы могли жить. Вот что имеет значение.

— Ты мог убить его быстрее. Я видела, что ты можешь сделать, но ты заставил его страдать. — Она качает головой, еще сильнее протирая мою кожу, пока она не заболит. — Я думала, что ты лучше этого.

Ее слова порезали меня глубже, чем любой клинок. Ничего не могу сказать. Мне нужно, чтобы она плохо обо мне думала. Она вздыхает.

— Действительно. Глупая рабыня, лучше продолжай работать. Слишком много разговоров. Просто замолчу сейчас. Я бы не хотела, чтобы ты вымещал на мне этот нрав.

Ее голос жесткий и резкий, но опять же, я ничего не говорю.

Когда она закончила отмывать меня, хлопает тряпкой в ведре и идет ждать других девушек, которые закончили.

— Это правильный путь, — говорит Драксис.

— Тогда почему это так неправильно? — спрашиваю я.

11. Софи

Я сплю сегодня в более комфортной обстановке. С ужасом наблюдаю, как в нашей комнате появился работорговец с сундуком, полным костюмов, которые мог бы выбрать Вэш. Видимо, это было его право наряжать меня так, как он хотел. Вэш перебирал груду самой откровенной одежды, которую я когда-либо видела: штаны без трусов, кожаные топы с отверстиями для вырезанных сосков, трусики с открытыми промежностями, платья из ткани, настолько тонкие, что это мог быть и воздух, и даже платье, сделанное из единственной намотанной нити, которое, казалось, было недостаточно длинным, чтобы хоть что-то прикрыть. Он устроил настоящую игру, поднимая каждый предмет одежды, прижимая его ко мне и оценивая наклоняя голову.

Я была готова отравить его во сне или найти какой-то другой способ остановить его, но в итоге он выбрал сравнительно скромный комплект одежды из не очень прозрачного материала. Одежда показывает больше груди,