Кровавая луна - Пенн Кэссиди

клана ведьм Найтингейл и политический соперник Райана Харкера на посту сенатора. — Надеюсь, ему удастся заполучить эмиссаров. Для самой Эстель слишком опасно путешествовать, пока беспорядки не закончатся.

— Значит, мы теперь будем играть в «постель и завтрак для вампиров и ведьм»? — Гарет сплюнул, с отвращением сморщив нос. Сейчас его голос звучал не лучше человеческого. Да, я была почти уверена, что мне совсем не нравится этот парень.

— Следи за своим тоном, Бета, — огрызнулся Август. Его глаза ярко вспыхнули при виде своего секунданта. — Война идет, и это произойдет скоро. Дарклингам нужно забыть о своих разногласиях, потому что на их стороне численность людей, и мы не можем позволить себе междоусобиц.

— Ведьмы никогда раньше не сотрудничали, — возразил Гарет, все еще отказываясь сдаваться. Я подумала, не спорил ли этот парень просто ради того, чтобы услышать собственный голос. Я увидела, как несколько его товарищей по стае закатили глаза, не сказав ни слова в его поддержку.

— Возможно, не с волками, — надменно произнес Фауст. Все головы повернулись, и все взгляды обратились к нему. Он шагнул вперед, расправив плечи, и его карие глаза остановились на Гарете. — Мы уже много лет тесно сотрудничаем с Эстель и ее кланом. Как, по-твоему, мы смогли беспрепятственно проникнуть в дом Харкеров? Твои собственные недостатки не отражают всех нас, Бета.

— Это не имеет значения, — настаивал Гарет, оглядываясь на своего альфу и отвергая Фауста как не более чем незначительную помеху. — Ведьмы по-прежнему остаются дикими картами.

— Хватит, Гарет, — просто сказал Август. Его взгляд был намного жестче, чем тон, и это заставило меня понять, что он был снисходителен к этому человеку. Плечи Гарета согнулись под властью его альфы. — Вы все будете работать с ведьмами и вампирами, как если бы они были членами нашей собственной стаи. Мое слово — закон, и я не потерплю никаких споров по этому вопросу. Атлас, Меррик, Фауст и Сиренити — гости в этом доме, и с ними будут обращаться соответственно.

Я фыркнула и сделала еще глоток воды. Взгляд Августа метнулся ко мне. Его лицо оставалось бесстрастным.

— Что-то забавное? — сухо спросил он.

— Просто забавно слышать, как ты называешь меня гостьей, как будто кто-то действительно в это верит. В прошлый раз, когда я проверяла, гостям разрешалось уходить. Если он остается на месте, как заключенный, и затыкается, как заключенный, то, скорее всего, это не гость.

Все, что я могла представить, были часовые, расставленные вокруг границ Кровавой Луны — не для того, чтобы что-то не пускать, а скорее для того, чтобы не выпускать меня.

— Итак, ты провела несколько недель в реальном мире и вдруг вообразила себя одной из угнетенных. Я правильно вас понял, мисс Харкер? — Август смотрел на меня сверху вниз, бросая вызов.

— Никогда больше называй меня так, — процедила я сквозь зубы. От этого имени мне стало физически плохо. Я хотела бы стереть с лица земли любую связь с этим именем.

— Что это было, мисс Харкер? — снова спросил он, скривив рот в подлой усмешке. По его глазам я видела, как сильно он наслаждался моим раздражением. — Или мне теперь следует называть вас мисс Ноктюрн?

— Можешь для начала называть меня по имени, придурок.

Несколько оборотней зарычали, и я увидела, как Гарет согнул ложку в правой руке, пытаясь сдержать свой гнев. Они, вероятно, не привыкли, чтобы кто-то так разговаривал с их альфой, но мне было насрать. Август не был моим альфой, и я ничего ему не была должна.

— У тебя грязный рот, — сказал Август на удивление спокойно. Он снова отхлебнул пива, не отрывая от меня взгляда. — Мы должны будем найти способ исправить это в ближайшее время.

Гнев захлестнул меня. Гнев и ужас в равной мере. Просто еще один мужчина, который хотел заставить меня заткнуться и сидеть неподвижно, как хорошенькую, безвольную куклу.

— Август, верно? — Спросила я, склонив голову набок.

Желтые глаза альфы загорелись весельем, когда мои губы растянулись в улыбке. Этот взгляд на мгновение опустился на мои губы, и мой желудок сжался. Я чувствовала, что напряжение в комнате вот-вот лопнет.

— Мне похуй на тебя или на эту стаю. Я невероятно сожалею о щенках, которых ты потерял, и беру на себя полную ответственность за то, что с ними случилось. Я проявлю должное уважение к ним и их семьям, если вы позволите, но давай проясним одну вещь. Я не твоя собственность. Я не из твоей стаи, и я тебе, блядь, не пара. Так что не смей скармливать мне свои пустые угрозы, потому что ты меня нисколько не пугаешь.

— Сиренити… — предупредил Меррик, но Август быстро поднял руку, останавливая его прежде, чем он начал.

Август улыбнулся и сказал.

— Все в порядке. Позволь девушке высказывать свое мнение, пока у нее еще хватает наглости.

Я моргнула, глядя на него, медленно откусывая от маслянистой булочки, которую прихватила из хлебницы. Я была чертовски голодна и не позволила ему запугать меня, чтобы я не ела.

— Мы продолжим этот разговор позже, без посторонних глаз…Сиренити.

Я рассмеялась, проглатывая комок в горле.

— Значит, теперь ты разыгрываешь скромника? — Мои глаза блуждали вверх и вниз по его массивному торсу, пытаясь выглядеть невозмутимой. — Ты был с голой задницей, заявляя, что я твоя пара менее двух часов назад, а теперь стесняешься? Ну же, Альфа, скажи мне, что ты на самом деле чувствуешь.

Хотя он больше не был голым, а скорее был одет в хорошо сидящую черно-серую рубашку, джинсы и ботинки, а его длинные волосы были завязаны на затылке, я все еще могла представить массивное, подтянутое телосложение, которое он скрывал под ними. Я также могла представить… другие вещи, чертовски отчетливо.

— Поверь мне, малышка, нет такой части этого разговора, которую ты хотела бы вести в присутствии посторонних. — Его голос звучал заметно тише, а глаза снова были устремлены на мои губы, содержащие мрачные обещания, которые заставили меня задрожать.

Я внезапно почувствовала сильные, незнакомые вибрации, охватившие меня, и подумала, не почувствовал ли кто-нибудь еще в комнате дискомфорта. У меня пропал аппетит.

Я встала, отодвинув стул назад.

— У меня вдруг пропал