Дикий дракон для принцессы - Анна Осокина

Валенсия недоверчиво прищурилась.

— Боюсь, я не совсем тебя понимаю. Зачем он тебе?

Я смерила сестру долгим многозначительным взглядом. Забавно было наблюдать, как с каждым новым предположением, которое мелькало в ее мыслях, менялось выражение ее лица. Наконец она, похоже, пришла к правильному выводу. Ее глаза смешно расширились, а брови поползли вверх, она прикрыла рот ладонью.

— Ты шутишь! Быть того не может!

— Еще как может! — Я пожала плечами. — Разговаривала вчера с матерью. Она желает получить от меня сильных наследниц, а с нашими драконами родить таких детей очень трудно. Кровь вырождается, сама же знаешь.

— Это все из-за меня. — Выражение лица сестры резко изменилось, она вся поникла. — Королева так решила из-за меня, и теперь тебе придется делить постель с каким-то… — она запнулась, подбирая слова. — Варваром, — выплюнула она это слово.

— Ну не такой он уж и варвар. — Ответ прозвучал так, что я сама смутилась и резко замолчала, надеясь, что Валенсия не заметила моего интереса пленником, но от сестры не так-то легко что-то утаить.

— Так-так-так. — Она взяла меня за подбородок и повернула к себе, требовательно заглядывая в глаза. — Ты ходила к нему снова! — она воскликнула это обвинительным тоном, захотелось опустить глаза. — А мне ни словечка не сказала!

— Я… — Все же опустила взгляд, не выдержав внимания Валенсии. — Да, я должна была убедиться, что он в порядке. Печать «Непокорной плоти» в темнице не дает ему сменить ипостась, это ослабляет его, а раны тяжелые. Я лишь хотела…

— Он тебе понравился! — обличительно заявила сестра.

— Я… Нет, что ты, я не то… — Подняла на нее глаза и увидела, как в серых глазах сестры плавают искорки смеха. Она еле сдерживалась, чтобы не захохотать в голос.

— Элайна, принцесса Эревасская, да ты краснеешь, как маленькая девочка! — Ленси прыснула, и я, не сдержавшись, засмеялась вместе с ней.

— Послушай, — сказала я, когда приступ смеха угас. — Он просто попал в беду, и мне жаль его. Он ведь не виноват в том, что его похитили из родных земель и ранили до полусмерти. Нет, я только сочувствую ему…

— Кого ты пытаешься обмануть, сестренка? — с улыбкой мягко сказала Валенсия.

— Ну хорошо, может быть, он мне понравился. Самую малость. Но это ничего не меняет. Он пленник, попавший в беду, и мне жаль его. И, кажется, с моей стороны нечестно скрывать то, кем я являюсь.

Валенсия пожевала нижнюю губу. Она делала так всегда, когда о чем-то задумывалась.

— А что говорит мать? — наконец «отмерла» она.

— Что мне пока опасно ходить к нему, он не готов и все такое. Только это неправда. Он для меня не опасен, наоборот, по-моему, я ему очень симпатична.

— Или он с твоей помощью собирается отсюда сбежать.

— Не говори ерунды, Валенсия, — произнесла я, а сама задумалась над ее словами. Саркайн был так учтив, ни единого грубого слова, хотя я — одна из его врагов, тех, кто пленил его. Не может ли быть так, что та странная хрупкая связь, которая как будто возникла между нами — только лишь игра с его стороны, чтобы я помогла ему бежать?

Покачала головой, отгоняя тревожные мысли. Обычно я трезво смотрела на вещи, но сейчас какое-то неприятное липкое чувство внутри поселялось, когда я думала о том, что с его стороны это всего лишь игра. Слишком высоки ставки. На кону его жизнь, и он сделает все, чтобы ее сохранить.

— Притихла, — вздохнула сестра. — Понимаешь ведь, что я права. Он будет вести себя с тобой как угодно, лишь бы угодить, лишь бы ты выпустила его из темницы. Он еще об этом не просил?

— Нет! — возмутилась я. — Нет, конечно, но… Я все же хотела бы рассказать ему, кто я и для чего его сюда привезли. Я ведь даже имя ему неполное сказала…

— Ты в своем уме?! — раздался голос позади нас.

Мы с сестрой одновременно вздрогнули и подскочили с пола, испуганно взирая на королеву, словно мы маленькие девочки, застигнутые за шалостями.

Она шла к нам с прямой спиной, будто в корсет ей вставили меч и он не давал ей ни на миг сгорбить плечи. Только теперь я поняла, что в последние месяцы платья матери стали более закрытыми. Она скрывала от всех свой недуг. Интересно, кто еще, кроме меня и лекарей, об этом знает?

Мы с Валенсией одновременно склонили головы.

— Мама! Что ты здесь делаешь? — не выдержала я. Королева редко посещала наши с Валенсией занятия, а если быть точной, никогда.

— Слушаю разговор двух принцесс и удивляюсь глупости одной из них. — Она посмотрела на меня так, будто я какой-то жук, вылезший из щели в стене. — Ты ослушалась меня!

— Строго говоря, я была в его темнице до того, как ты позвала меня к себе.

— Не ищи оправдания, я достаточно успела услышать, чтобы понять, что ты видела его уже несколько раз.

— Ну и что с того? — я вздернула подбородок, помня о том, что я будущая королева. — Что ты сделаешь? Посадишь меня в темницу рядом с ним?

Мать посмотрела на меня так, что я прикусила язык.

— Разумеется, нет, Элайна, — сказала она холодно. — Ты будущая правительница. Но пока королева я. И ты должна внять моему приказу.

Я стиснула зубы до скрипа, но кивнула. Одно дело тайно посетить пленника, другое — нарушить прямой приказ королевы. Попахивает изменой. За такое она и родную дочь не пожалеет. Я не питала иллюзий на счет своей матери.

— Чего желает моя королева? — еле выдавила из себя.

— Раз уж между вами образовалось, как я поняла, какое-то подобие дружбы, не будем разрушать ее. Можешь и впредь посещать его, но ты не скажешь ему ни слова о том, кто ты и для чего он здесь. Войди к нему в доверие, если нужно, пообещай, что поможешь ему сбежать при удобном случае. А когда придет время, ты ляжешь с ним, чтобы зачать наследницу.

Я сжала кулаки. Я любила мать, но иногда ненавидела ее за то, что она все решала за меня.

— И когда же придет это время? —