Нежный цветок кактуса - Ольга Шах

мысли лезли в больную голову. Сомнения в правильности своего решения ехать за тридевять земель все чаще меня терзали. Может, стоит остаться и потихоньку восстанавливать Скотиш-Мэнор? А где жить, пока будут ремонтировать хоть одно пригодное для житья помещение? Остановиться у кого-нибудь из деревенских - значит, подставить их под гнев новых хозяев. Судя по тому, что рассказал поверенный, да и по этому "хорьку", было понятно, что этот Дуглас редкая мстительная скотина. Если мы будем рядом, он не успокоится, все равно будет лезть к нам.

Будь я одна, все это было бы терпимо, выкрутилась бы. Я половину своей взрослой жизни прожила в палатке, в тайге, в болоте, среди комарья и гнуса, встречалась с медведем, волков считала чуть ли не за дворовых Шариков… Но я не одна, сейчас я несу ответственность за маленького брата и надо обеспечить сносные условия для проживания, питания, учебы… хорошо, что здесь нет нашей опеки, никто не придет ко мне пересчитывать количество яблок в холодильнике. Да-да, не вру, такое было с моей приятельницей, которая удочерила девочку из детского дома. Так что, лучше уехать и начать строить свою жизнь в другом месте. И так по кругу… каждую ночь все заново обдумывала. Я даже горько посмеялась над собой - ну что, Женя, не нравилось тебе классическое попаданство - отец, пропивший все на свете и умерший, поместье в бедности, надо все восстанавливать, заниматься прогрессорством, а там, глядишь, и принц какой-нибудь завалященький явится, и падёт, сраженный моей невыносимой красотищей... Не нравилось - вот и получи тему с вариациями. А там, в этих вариациях, как говорила моя баба Липа: "Куда ни кинь, везде клин".

Пожалуй, самое тяжёлое из всего это был разговор с Джейми. Я старалась говорить с ним спокойным тоном, без всяких надрывов, слез и истеричных высказываний, говорила, как со взрослым. И это частично помогло. Хоть и появились слезинки в большущих, ещё детских, карих глазенках, но не пролились. Джейми лишь сжимал зубы и кулаки. Потом прижался ко мне, уткнувшись в юбку платья, и пробормотал неловко:

- Ты не бойся, Дженни, я не дам тебя в обиду никому! Ты девочка и моя обязанность тебя защищать! И правда, давай пока уедем отсюда! А потом я вырасту большой и взрослый, заработаю много денег и куплю назад наше поместье!

Я обняла малыша, прижимая его к себе и поклялась себе, что, когда-нибудь я верну поместье для этого мальчика.

И вот последний день, последняя ночь под отчим кровом. Приготовили одежду на утро мне и Джейми. Пусть все старенькое, кое-где подштопанное, но чистое. Правда, нелёгкая меня дернула в последний момент собрать бархатные и шерстяные костюмчики Джейми, из которых он уже вырос. Но одежда была хорошего качества и мало ношеная, я хотела продать ее в каком-нибудь городке в лавке готового платья, пусть и небольшие деньги, но нам все пригодится.

Кухня испекла нам свежих хлебов, нашли и кусок сыра, ветчины. Яйца в дорогу и курицу сварить взялась у себя дома Марта. Взяли мы с собою и немного посуды - пару мисок, кружек, ложки, нож. Все это забрала экономка, сказав, что все упакует со всеми остальными продуктами. Управляющий передал Марте последние деньги, та пообещала все зашить в одежду, оставив мне немного на необходимые расходы. Договорились, что заберёт нас из поместья один из фермеров, а мы потом, когда не будет виден обоз из поместья, пересядем в свою телегу, там и переоденемся. До Лавджоя нас довезёт сын кузнеца, назад вернётся с кем-нибудь из обозников. Кажется, все продумали.

И вот наступил тот самый день «Х», момент истины, так сказать. Вот и узнаем, права ли я была, когда решилась на отъезд, или поспешила сделать неправильные выводы. Встали мы рано, но Марта уже была в доме. Шепнула мне, что все собрано, упаковано и обоз будет нас ожидать. В столовую мы с Джейми даже не заходили, нас плотно накормили на кухне, так, чтобы как минимум, до обеда мы есть не захотели. Кухарка всхлипывала, утирая глаза краем фартука, жалела нас, сирот. Многие из работников видели господина Лайона Кристена и сделали правильный вывод - у хорошего человека не может быть такого мерзкого доверенного лица. Но работать где-то надо все равно, вот и остались люди в доме. Я их отлично понимала и не винила. Сама на их месте так же поступила бы. Вон, в моем прошлом, мне частенько не нравились быстро сменяющиеся начальники геологоуправления, которых то пристраивали на выгодное местечко богатые папы (а потом детки с возмущением узнавали, что там ещё и работать надо!), то номенклатура продвигала своих для карьеры… но я же не увольнялась, работала, терпела, сжав зубы, чтобы не объявить начальнику о том, что он полный дурак. Так что и здешних работников мне тоже жаль, но ничего не поделаешь. У всех здесь семьи, родные и близкие, свои дома…

И мы двинулись экипироваться, новые хозяева должны скоро подъехать. Вчера посыльный передал, что семейство Саймс остановились на ночёвку в Лавджое. Не рискнули ехать в ночь в поместье, хотя тут и ехать всего два часа. Марта пошла помогать Джейми, а я уж с помощью Кэнди оденусь. Вначале дорожное платье, мы его тщательно почистили, убрали все нитки от украшавших некогда это платье декоративной броши и небольших жемчужин. Старенькие сапожки вчера с вечера я собственноручно начистила так, что издали они казались почти новыми. Вблизи, конечно, их вид никого бы не обманул. Такой же по возрасту полушубок из меха неизвестного мне зверя начесали ещё вчера днём с Мартой. Но вроде бы все проплешины закрыли. Правда, он немного был мне коротковат и по длине, и в рукаве. Видимо, Дженни подросла за последнее время. Самой приличной и дорогой вещью на мне был ажурный белый пуховый платок. Одно время в России они были очень популярны, носили их все. Внутрь подкладывали белую марлю и носили даже в сильные морозы. Помню, в детстве любила рассматривать с бабой Липой большой альбом с фотографиями. Вот в том альбоме и видела фото бабушки вместе с ее четырьмя подругами. И у всех на головах были эти самые платки! Я бы ни за что не надела его, но ситуация была безвыходная - моя родная шляпка совсем не подходила к образу нищей наследницы, а старенький фетровый капор настолько был проеден молью, что выглядел даже ажурным из-за мелких дырочек.

Совсем без головного убора ехать тоже никак, и неприлично, и