Замуж за дракона любой ценой - Лидия Миленина

Завидев нас, он низко поклонился Гарорсу и бросился ко мне.

— Любезная грасси! Позвольте принести вам извинения! Я понимаю, что моя бдительность доставила вам некоторые неудобства… Но, возможно, если вы до сих пор желаете продать ваши несравненные украшения… они ведь, я слышал, — понизил голос, — уникальные и происходят из другого мира… Я готов дать за то ожерелье в десять раз больше! И приобрести другие ваши драгоценности…

— А идите вы… — буркнула я. Искренне так буркнула. Именно то, что думала. Иметь дело с этим «особо бдительным» мне совершенно не хотелось.

— Куда мне следует пойти, чтобы заслужить ваше прощение, прекрасная грасси? — уточнил маршрут гросс Пар.

— Далеко идите! Позвольте не уточнять! — почти рявкнула я.

— А подождите-ка, — криво усмехнулся Гарорс. — «В десять раз больше» — это сколько?

— Сто тысяч, любезный могущественный гросс! Больше никто не даст, это уникальная цена…

— Я бы поспорил с этим, — внимательно поглядел на него Гарорс. — Однако, ладно. Мы продадим вам ожерелье, если вы окажете нам одну услугу…

— О-о! С радостью и любую! Во искупление своей вины! — торопливо ответил гросс Пар.

Конечно, вначале я возмутилась очередным самоуправством Гарорса. Но в итоге подумала, что раз уж я согласилась на его покровительство, то стоит довериться.

И не ошиблась.

Он провернул все наилучшим образом. Мало того, что в итоге продал ожерелье аж за сто двадцать тысяч, так еще и получил от Пара список богатых покупателей, интересующихся ювелирными редкостями.

— К вечеру продадим половину. Вторая будет… есть у вас такое забавное слово… не подскажете, как называется то, что отложено и не используется до поры до времени, — сообщил он, как только мы расстались с гроссом Паром.

— Заначка, — улыбнулась я.

— Точно — заначка! И да, возьмите часть денег на случай, если пожелаете срочно приобрести сувенир или пирожок. Остальное пока будет у меня — до момента посещения банка. Вы, в отличие от меня, вряд ли сможете почувствовать, когда воришка залезет вам в карман.

— А вы сможете?

— Простейшие магические приемы… — усмехнулся он.

В общем, жизнь налаживалась. Он привел меня в прекрасный ресторанчик с террасой. Там, глядя на кипящую жизнью улицу другого мира, я впервые попробовала ярко-красные котлеты с лимонно-желтым гарниром из каких-то овощей. А также салат, местный аналог кофе и сок, напоминающий ананасовый.

Гарорс, вероятно, желая избежать лишних вопросов, стал удивительно говорлив. Он с энтузиазмом рассказывал мне о блюдах местной кухни. Весьма познавательно. Потом перешел к описанию того, как тут живут маги и немаги. Пару раз указывал мне на необычных существ, ходящих по улице.

— Вот это эльфы. Приезжие. Туристы, — сообщил он, указав на группу из трех стройных, как юные деревца, длинноволосых юношей. — Если вы вдруг не знали, они практически бессмертны. Спустя несколько тысяч лет их тело не умирает, а… развоплощается, и его энергия сливается с энергией души. Фактически они напрямую переходят в духовную форму существования. Кстати, любому из этих «юнцов» может на самом деле быть много сотен лет.

— Хм… А что у них с ушами? — смутно припоминала что-то из Веркиных сказок. — У них должны быть острые длинные уши, мне сестра рассказывала.

— Ваша сестра имела честь общаться с этими утонченными особами? — Гарорс удивленно поднял брови. — Я бывал во всех уголках Земли, но нигде не встретил ни одного эльфа…

Мне захотелось шутливо ударить его рекламным буклетом, лежащим на столике.

— Нет, она в книгах читала. Вы сами говорили, что в них хватает полезной информации о других мирах. Даже не знаю, как это получается.

— Отвечаю по порядку, — усмехнулся Гарорс. — Уши у наших эльфов совершенно обычные. Вероятно, ваши книги обманывают в этом вопросе. Что касается верной информации в книгах… я могу дать лишь одно объяснение. Переселение душ. Души авторов помнят свои воплощения в других мирах, и… ну, вы меня понимаете.

— Хотите сказать, перевоплощение душ существует? Ах да, забыла, вы же йог… вам сам Бог велел в него верить.

— Хочу сказать, что да. Не вижу ни одного повода в этом сомневаться…

В общем, у нас была крайне занятная беседа. Но от любых вопросов о нем лично — кто такой, почему стал послом, где живет — Гарорс ловко уходил.

Где живет? В настоящее время собирается остановиться в таком-то прекрасном отеле и разделить номер с одной сомнительной личностью.

Кто такой? Он уже говорил, посол мира Сантор на Земле. И, как несложно догадаться, состоятельный аристократ. Все. На большее не расщедрился.

Почему стал послом? А вы знаете, Ольга, что-нибудь интереснее изучения других миров, если в своем мире вы уже все видели?

Я даже не знала, злиться или смеяться, слушая это совершенно откровенное увиливание.

После обеда мы пошли расширять мой гардероб. С расчетом на то, что я должна буду нравиться драконам. А значит, требуется особый подход в подборе нарядов… Так сказал мой таинственный помощник.

Я настояла на том, что первый визит должен быть в лавку гросса Дуре. Против него ничего не имела. Напротив — очень хотела выполнить обещание и вернуться, сделать ему хорошую выручку. Потому что считала, что он не имеет никакого отношения к тому, что учинил ювелир.

Гарорс поморщился — на его взгляд это был низкопробный магазин. Но согласился дать мне возможность исполнить «долг чести».

И все было бы хорошо, если бы не…

* * *

Вера

Из аэропорта я ехала, размазывая слезы по щекам. Знала, что нельзя, ведь водитель из меня, прямо скажем, не очень. Но не могла остановиться и плакала прямо за рулем.

Нет, я горевала не из-за того, что могу никогда больше не увидеть сестру. Конечно, мне было очень больно расставаться с ней. Мы ведь были неразлучны, делились друг с другом всем.

Но точно знала — у моей Оли все получится. Стоит ей ступить на землю иного мира, как на нее посыплются драконы, готовые положить тот мир к ее ногам! Это же Ольга! Моя несравненная, непобедимая сестра!

И если она не сможет или не захочет вернуться — это не потому, что умрет. А потому, что ей там будет лучше. Она ведь станет драконом.

Я просто ощущала потерю, какую чувствуешь при расставании с любимыми людьми. Предчувствовала одиночество и кучу забот, с которыми я, такая