Как улучшить дракона. Если он тот еще ящер - Таня Драго

С наслаждением потянувшись, я ощутила приятную лёгкость в теле. Странно, но после вчерашнего дня, насыщенного магическими экспериментами, я чувствовала не усталость, а прилив сил, словно использование дара не истощало, а, наоборот, питало меня. Внутри теплилось ощущение предвкушения — как перед запуском нового перспективного проекта.

«Итак, Марина, — сказала я сама себе, спуская ноги с кровати, — сегодня начинаем антикризисное управление родом Радналов. Сначала оценка активов, потом создание бизнес-плана, затем...»

Мои мысли прервал звук открывающейся двери — Нилли вошла с подносом, на котором дымились чашка чая и тарелка с чем-то, напоминающим овсянку.

— Доброе утро, госпожа! — радостно защебетала она, ставя поднос на прикроватный столик. — Вы рано встали! Прекрасно выглядите сегодня!

Я улыбнулась, понимая причину её воодушевления. После вчерашних событий атмосфера в доме должна была кардинально измениться.

— Спасибо, Нилли. Как обстановка в поместье?

Нилли всплеснула руками, едва не опрокинув чай:

— О, госпожа! Весь дом только и говорит о возвращении дара! Мирта плачет от радости на кухне, Торл возносит молитвы садовым духам, даже старый Лем улыбается! — Она понизила голос до заговорщического шёпота. — А ваш отец... он не притронулся к бутылке со вчерашнего дня! Говорит, что теперь у него есть надежда.

Я почувствовала укол волнения. Неужели мои действия уже начали приносить плоды? Магия была просто инструментом — как маркетинговая стратегия или финансовый рычаг. Главное, правильно её использовать.

— А что насчёт моей матери? — спросила я, отпивая чай. Он оказался на удивление вкусным — с терпкими травяными нотками и лёгкой сладостью.

Нилли слегка поджала губы:

— Ринтана Арвея ещё не выходила из своих покоев. Но кухарка отнесла ей завтрак, и она спрашивала о вас. Думаю, скоро навестит вас.

Кивнув, я принялась за завтрак, одновременно разглядывая платья в шкафу, который Нилли только что открыла. Большинство нарядов выглядело безнадёжно устаревшими, с выцветшими оборками и потёртыми лентами.

— Что будете надевать сегодня, госпожа? — спросила служанка, доставая нежно-лиловое платье с бледно-розовыми вставками.

Я критически осмотрела наряд. В моём прежнем мире я предпочитала строгие деловые костюмы, подчёркивающие профессионализм, а не женственность. Но здесь... здесь правила были другими.

— Знаешь, Нилли, давай поэкспериментируем, — я улыбнулась, вставая и подходя к шкафу. — Принеси мне то тёмно-синее платье, которое висит в самом углу.

Нилли достала указанное платье, выглядевшее немного лучше остальных, но всё равно потускневшее и с потёртыми манжетами.

— Это? Но оно такое... простое, госпожа. И смотрите, тут даже есть пятно от вина на рукаве.

— Именно поэтому оно идеально подходит для эксперимента, — я взяла платье и расстелила его на кровати. — Я хочу попробовать использовать дар для улучшения одежды.

Глаза Нилли расширились от восхищения:

— О! Как вечером с книгами и посудой?

— Совершенно верно, — я провела рукой над платьем, сосредотачиваясь. — Только на этот раз я попробую быть более... целенаправленной.

Закрыв глаза, я положила ладони на ткань и сосредоточилась. Вчера мои преобразования были во многом интуитивными, почти случайными. Сегодня я хотела увидеть, насколько могу контролировать результат. Я представила синее платье с чётким силуэтом — не пышным, как требовала местная мода, а более приталенным, подчёркивающим фигуру. С высоким воротником-стойкой, расшитым серебряной нитью в виде созвездий. Рукава — не широкие колокола, а узкие, с изящными манжетами. И главное — ткань должна быть насыщенного тёмно-синего цвета, напоминающего полуночное небо.

Знакомое тепло разлилось от солнечного сплетения к рукам, и я почувствовала, как ткань под моими пальцами становится мягче, глаже, словно трансформируясь на молекулярном уровне. Когда я открыла глаза, на кровати лежало именно то платье, которое я представляла — элегантное, с изысканной серебряной вышивкой, изображающей созвездия, расположенные точно как на ночном небе Атала.

— Боги милостивые! — прошептала Нилли, осторожно касаясь ткани, словно боясь, что видение исчезнет. — Это... это потрясающе! Ткань как будто живая!

Она была права — материал переливался при малейшем движении, создавая впечатление, что звёзды на нём мерцают, как настоящие. Мне никогда не шили платья на заказ, но я представила, что ощущения примерно такие же — когда вещь идеально соответствует твоему видению.

С помощью Нилли я облачилась в преображённое платье. Оно сидело так, словно было создано специально для этого тела — подчёркивало тонкую талию, плавные изгибы, при этом придавая образу элегантную строгость. Я выглядела одновременно аристократично и современно, даже по меркам моего прежнего мира.

— Госпожа, вы... вы выглядите как принцесса из легенд! — восхищённо произнесла Нилли, помогая застегнуть мелкие серебряные пуговицы на спине. — Придворные дамы будут падать в обморок от зависти!

Я усмехнулась, разглядывая своё отражение. Действительно, получилось эффектно — особенно серебряная вышивка, которая при движении создавала иллюзию мерцающих звёзд. Это было далеко от строгих деловых костюмов, которые я носила в прежней жизни, но по-своему впечатляюще. И самое главное — такой наряд определённо говорил о богатстве и вкусе, именно то, что требовалось для восстановления репутации рода.

— Ну что ж, — я поправила волосы, которые решила собрать в простую, но элегантную причёску, — теперь остаётся только...

Дверь распахнулась без стука, и на пороге появилась ринтана Арвея. Она застыла, увидев меня, её рука инстинктивно поднялась к горлу:

— Лиралин? Это ты?

Я обернулась, изображая лёгкое удивление:

— Доброе утро, мама. Ты рано сегодня.

Ринтана Арвея медленно вошла в комнату, не отрывая взгляда от моего платья. Её собственный наряд — бледно-лиловый, с выцветшими кружевами — выглядел особенно блёкло на фоне моего преображённого одеяния.

— Лиралин, это правда? — спросила она, и в её голосе смешались недоверие и надежда. — Твой отец говорит, что твой дар проявился?

Я улыбнулась, решая, что демонстрация будет убедительнее слов. Взглядом я нашла на туалетном столике старую брошь — тускло-серебряную, с потемневшим от времени камнем, вероятно, когда-то дорогую, но теперь выглядевшую почти бесполезной безделушкой.

— Это твоя брошь, мама? — спросила я, беря украшение.

Ринтана Арвея моргнула:

— Да, подарок твоего отца на нашу помолвку. Но она давно потускнела, я не ношу её уже много лет.

Я зажала брошь между ладонями и закрыла глаза, сосредоточившись на мысленном образе. На этот раз я представила не просто обновлённую версию украшения, а нечто совершенно особенное — серебро, сияющее как лунный свет, камень, пульсирующий внутренним светом, меняющий оттенки в