После развода. Не надо слов, не надо паники - Элен Блио

Анечка непосредственная, тянет руки для обнимашек, я не против, у меня нет к ней негатива, да и почему он должен быть? На самом деле, у меня и к её матери нет негатива. Она не давала мне никаких обещаний, она мне никто. Это мой муж меня обманул и предал, так что.

Или моя нежность к девочке связана с тем, что это дочь Буянова?

- Доброе утро. - Алексей подходит.

Слава оглядывает его.

Знает?

Конечно знает. Не может не знать.

Знает, что Буянов бывший его Оксаны и отец её дочери.

Но знает ли он, что этот тот самый «мой» Буянов?

Да, конечно, мой муж был в курсе, что я имела отношения до него. Я не скрывала.

Да и вообще, считала, что очень странно было бы притворяться девственницей.

Правда, подробностей про свою первую любовь я ему не рассказывала.

Была любовь, да сплыла.

НУ, Славу тогда подробности не особенно интересовали, а потом и подавно — зачем ворошить прошлое?

- Доброе утро. — смотрю на Буянова, потом на Славу.

Вижу, что муж недоволен. Изучила его хорошо. Со стороны и не заметишь, но выражение его лица изменилось, скулы заострились, глаза чуть прищурены.

- Здравствуйте.

Руки ни один из них другому не протягивает.

- Заказ готов! — звонко рапортует бариста и Алексей возвращается к стойке.

Эх, надо было заселиться в «Метрополь», но где гарантия, что мы и так бы не встретились?

- Тётя Аня, а ты тут откуда? Я тебя раньше не видела. Ты тут живёшь рядом? Или тоже любишь рогалики? Тут вкусные рогалики с маком, и пирожные с малиной. —оттараторив, малышка переходит на шёпот, - только мама не знает, что папа мне покупает.

Маму обманывать не хорошо, конечно, но иногда можно. И почти все папы иногда это делают.

Я помню, как Лизе ограничили сладкое — у неё началась аллергия и долго не могли понять на что, анализы не показывали. Я соблюдала её диету, старалась, а у неё всё равно по всему телу были прыщики, крапивница, она еще их раздирала до крови. Я была на грани, плакала даже, что не могу своему ребёнку помочь, а потом узнала, что всё это время Славка давал ей конфеты! «Ну, она же просила...» А он даже не вникал, почему я ей сладкое не даю. Нет, я ему рассказывала про аллергию, про наши мучения, про то, что не можем понять причину, исключили все возможные аллергены. Оказалось — не все.

- Ох уж эти папы! — улыбаюсь ей, потом поднимаю взгляд на подошедшего с подносом Буянова. — Разве так можно?

- Анют, пойдём за столик, если ты не хочешь опоздать на занятия.

-А можно я тут, пап, можно?

- Это надо спросить у тех, кто сидит за столом, твоя знакомая не одна, она может быть занята.

- ОЙ... - малышка смотрит на моего мужа, явно он ей незнаком. Это хороший знак.

То есть... Господи, какая разница? Славина не знакомила моего мужа с дочкой.

Почему? И снова одёргиваю себя мысленно — какое мне дело? — Простите. Тётя Аня, можно мне с вами?

Я киваю, и помогаю ей устроиться рядом со мной.

Столик на четверых. Мы все помещаемся. Я не могу отказать, да и смысл? Пока они не уйдут разговора у нас с Дорониным не получится.

- Анна, что тебе взять? Кофе? Чай? Пирожное? — Слава встаёт.

- Спроси, есть ли у них фреш, если есть — то апельсиновый. Больше ничего, спасибо.

Доронин идёт к стойке, за которой стоит бариста, Алексей ставит перед Анюткой поднос и садится напротив, взяв свой стаканчик с кофе.

Я не смотрю на него — зачем?

А он смотрит я чувствую.

- Какими судьбами ты здесь? — спрашивает тихо.

Случайно, - отвечаю и поворачиваю голову.

- Тётя Аня, а мы сюда заходим каждую субботу. У меня тут занятия. Знаешь где?

- Где?

- В Доме Актёра. Знаешь такой?

- Знаю.

Малышка щебечет, рассказывает, отвечаю машинально.

Случайности неслучайны. Снова эта фраза зудит где-то у виска, там же начинает закручиваться гвоздь. Кажется, мигрень начинается. Еще не хватало.

Хочу домой. В свою спальню. Лечь, укрыться с головой. Тишины хочу.

Или нет... слишком много в последнее время в моей жизни тишины.

Дожила до того, что стала никому не нужна.

И дома у меня нет. И спальня эта не моя.

А скоро всё вообще может закончиться.

Я знаю, что прогнозы отличные, это излечимо, хирург, который будет делать операцию — профессионал, лучший в своём роде.

И всё это еще ни о чём не говорит.

Бывает, что выживают те, кому врачи не давали шанса и умирают те, у которых не было причин волноваться.

Почему так?

Может потому, что первые хотели жить?

- Я отведу Анюту на занятия и вернусь. Подожди меня, пожалуйста.

Качаю головой.

Нет.

Я сказала вчера Буянов, нет. Зачем?

Что мы можем сказать друг другу?

Когда-то мы любили. Потом... разлюбили. Выходит, вот так. И всё. Пути разошлись, давно своя жизнь, и…

Случайности неслучайны.

Может быть, поэтому я встречаю человека, которого не видела двадцать лет второй раз? Может, нужно закрыть все долги?

- Твой фреш. Я выйду на улицу. — Доронин ставит передо мной высокий, красивый бокал с трубочкой.

Какой симпатичный, это сок? Папа, а мне можно сок?

- Малыш, мы опоздаем.

- Эх, ладно, в другой раз. Спасибо, тётя Аня, а я показывала папе как ловить солнечных зайчиков, он тоже научился, пап, покажи?

Он медленно закрывает один глаз, потом быстро второй. Без улыбки. Очень серьёзно.

- Поймал, пап?

- Нет... не успел.

Странно. Он всегда их хорошо ловил.

Это же он научил меня ловить солнечных зайчиков.

17.

Они уходят. Анютка обнимает меня на прощание. Алексей просто кивает.

Я знаю, что он не будет умолять,

Хотя то, что он попросил — разве не проявление... нет, не слабости, скорее силы:

Наверное так.

Как только они выходят возвращается Слава.

- Просто... какая-то эпидерсия!

Хочется закатить глаза — сказал бы уж по-русски, право слово! Пусть непечатно, зато в точку и искренне.

Слава опускается на стул напротив, кладёт руки на стол, смотрит на меня.

Не могу сказать, что у него взгляд побитой собаки.

Как раз наоборот.

Смотрит уверенно.

- Аня, вернись домой, пожалуйста. Давай не будем сейчас давать повод для разговоров.

Хм, интересно. Это