Папина копия, мамина строптивость - Ольманария

Все мои усилия разбивались о стену ее упрямства. Было очевидно, что мама глубоко обижена и напугана. Она чувствовала, что контроль над ситуацией ускользает из ее рук, а это для Ольги Петровны было хуже смерти.

Я понимала ее страх. Она одна растила меня шестнадцать лет, защищала от всех невзгод, старалась дать мне все самое лучшее. А теперь, когда в моей жизни появился отец, она боялась, что я забуду о ней, что я предпочту ей его богатый мир.

Но она ошибалась. Я никогда не забуду всего, что она для меня сделала. Я люблю ее больше всего на свете. Но это не значит, что я не имею права знать правду о своем прошлом.

К ночи напряжение достигло апогея. Я не могла уснуть, ворочалась в постели, думая о предстоящей встрече с отцом. Что я ему скажу? Как себя вести? Будет ли он рад меня видеть?

В какой-то момент я не выдержала и, на цыпочках, подошла к двери маминой комнаты. Постучала тихонько, еле слышно.

— Мам? — прошептала я. — Ты спишь?

В ответ — тишина.

— Мам, пожалуйста, поговори со мной, — взмолилась я. — Я не хочу с тобой ссориться.

Снова тишина.

Я опустила голову и тихонько ушла в свою комнату. Похоже, сегодня мне придется спать одной в окопе.

Следующее утро началось с той же картины. Ольга Петровна демонстративно игнорировала меня, собиралась на работу с каменным лицом, будто я была невидимкой.

— Я на работу, — сухо сказала она, надевая куртку.

— Хорошо, — ответила я, стараясь сдержать раздражение. — Может, хоть сегодня мы поговорим?

— Не думаю, — отрезала она и вышла, хлопнув дверью.

Я осталась одна, чувствуя себя абсолютно беспомощной. Я не знала, что делать. Как заставить маму передумать? Как убедить ее, что мне нужно встретиться с отцом?

И тут меня осенило. А что, если не убеждать? Что, если просто сделать это? Встретиться с отцом без ее ведома?

Эта мысль показалась мне безумной и рискованной. Но в то же время — очень привлекательной. Если мама не хочет мне помочь, я должна действовать сама.

Я достала телефон и посмотрела на номер Артёма Соколова. Он ждет моего звонка. Он хочет со мной встретиться.

Я глубоко вдохнула и набрала номер.

— Компания "Соколов Инвест", добрый день, — прозвучал знакомый голос секретарши.

— Здравствуйте, — ответила я. — Соедините меня, пожалуйста, с Артёмом Соколовым.

— Одну минутку, — ответила девушка и переключила меня.

Через несколько секунд в трубке раздался голос Артёма.

— Настя? — спросил он. — Это ты?

— Да, — ответила я. — Это я.

— Что-то случилось? — спросил он, в его голосе слышалось беспокойство.

— Все в порядке, — ответила я. — Просто… я хотела поговорить о встрече.

— Конечно, — сказал он. — Когда ты сможешь?

— Я думаю… в субботу, — ответила я. — После обеда.

— Отлично, — сказал он. — Где ты хочешь встретиться?

Я задумалась. Встретиться в кафе? В парке? Это слишком банально. Мне нужно место, где мы могли бы спокойно поговорить, где нас никто не будет отвлекать.

— Может быть… у нас? — предложила я, чувствуя, как щеки покрываются румянцем.

— У вас? — переспросил он, удивленно.

— Да, — ответила я. — Я просто… не знаю, где еще.

— Хорошо, — сказал он. — Я приеду.

— Хорошо, — ответила я. — До встречи.

И я положила трубку.

Глава 5. Первая встреча

Настя сидела на краю кровати, словно приговоренная к казни. Эта однокомнатная квартирка, с выцветшими обоями и трещинами на потолке, была всем ее миром. Но сегодня этот мир казался каким-то чужим, враждебным. Она перебирала одежду, то и дело отбрасывая вещи с отвращением. Джинсы казались слишком простыми, а платье — слишком вычурным. "Да что надеть, в конце концов?" — прошептала она в пустоту.

В голове крутились обрывки воспоминаний. Дразнилки одноклассников: "безотцовщина", "сирота". Слова учительницы, полные жалости: "Настенька, ты такая молодец, держишься". Все это давило на нее, словно тонны груза. Она не хотела жалости. Она хотела правды. Она хотела знать, кто этот мужчина, с которым она так похожа, и почему он не был частью ее жизни.

На кухне звенела посуда. Мама, как всегда, пыталась скрыть свои эмоции за делами. Но Настя видела, как дрожат ее руки, как плотно сжаты губы. Мама была как натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть.

— Не дай ему себя купить, Насть, — глухо сказала Ольга, не поворачиваясь. Ее голос звучал предостережением, но Настя слышала в нем и страх. Страх, что дочь забудет о них, о ее жертвах и бессонных ночах, очарованная блеском денег и новой жизни. — Он думает, что деньги все решают. Не будь такой наивной.

Настя подошла к маме и обняла ее.

— Я не предам тебя, мам, — прошептала она. Но в глубине души терзали сомнения. Ведь ей так хотелось узнать отца.

Взглянув в зеркало, Настя критически оценила свой наряд. Обычная футболка, джинсы. Ничего особенного. Но именно в этой простоте она чувствовала себя настоящей, в отличие от выдуманной истории про американского миллионера, которой когда-то отмахивалась от дразнилок.

Сделав глубокий вдох, Настя вышла из комнаты. Сегодня она должна была встретиться с человеком, который был одновременно и чужим, и самым близким. С человеком, от которого, возможно, зависела ее дальнейшая жизнь.

Замирание сердца. Настя смотрит в окно, сквозь занавеску с выцветшими цветочками. На улице моросит мелкий дождь, размывая очертания зданий и машин. Она знает, что он скоро будет здесь. Мама стоит рядом, спиной к окну, скрестив руки на груди. Ее лицо — каменная маска, непроницаемая и холодная. Настя пытается угадать, что творится у нее в голове, но безуспешно. Лишь по едва заметному дрожанию губ понимает, насколько сильно она нервничает.

Внезапно вдалеке появляется черная машина. Не просто машина — машина представительского класса, дорогая и блестящая, как в кино. Она медленно подъезжает к дому, останавливаясь прямо под окнами. Настя затаила дыхание. Это он.

Мама хмыкает, отворачиваясь от окна. — Как и следовало ожидать, — бросает она с презрением в голосе.

Настя не обращает на нее внимания. Она прилипла к стеклу, жадно разглядывая происходящее. Из машины выходит мужчина. Он одет в безупречно скроенный серый костюм, который, кажется, излучает ауру власти и уверенности. Он высокий, стройный, с короткой стрижкой и аккуратно подстриженной бородкой. В его облике чувствуется порода, что-то аристократическое и недоступное.

Он осматривается, словно впервые видит этот район. Его взгляд скользит по обшарпанным стенам дома, по грязным тротуарам, по играющим во дворе детям в поношенной одежде. В его глазах читается что-то похожее на удивление, смешанное с легким отвращением. Настя чувствует, как ее щеки заливает краска стыда.