Развод. Я буду в красном! - Айрин Лакс

НАДО БЫЛО ТЯНУТЬСЯ И СООТВЕТСТВОВАТЬ. ПОТОМУ ЧТО ТЫ СМОТРЕЛА НА МЕНЯ КАК НА РАВНОГО! А Я ХОТЕЛ… ХОТЕЛ, ЧТОБЫ НА МЕНЯ СМОТРЕЛИ, КАК НА ОСОБЕННОГО! — орет он страшным голосом так, что аж вены набухли на шее.

Он делает паузу и хрипит, уже тише:

— Все эти бабы… Да, их было немало! Хочешь знать? Я ни один, сука, год не был тебе верен! — хохочет он. — Ни один! Потому что нет ничего скучнее и ужаснее для брака, чем успешная жена, чем умная женщина. С дурами проще и приятнее. С ними чувствуешь себя… божеством!

— Что ж, поздравляю, Зевин. Ты — БОГ. Для шлюх, давалок и тупых овец, которые только и могут, что раздвигать свои рогатки… Перед тем, у кого больше денег и власти. Наслаждайся!

— То есть, ты на развод подаешь? — спрашивает Юрий так, словно удивляется.

— Подам!

— Говоришь так, будто для тебя это станет праздником!

— Спасибо за идею, Юра. Так и сделаю. На развод я приду в красном!

Юрий мрачнеет: он всегда говорил, что красный мне к лицу, что в нем я выгляжу победительницей.

— И отпраздную развод крутой вечеринкой. Может быть, даже тебя приглашу. Официантом, Юр. Пойдешь?

— Пошла на хрен, стерва! Ты проиграешь! Я сделаю все, чтобы превратить этот развод… В настоящий ад!

Глава 11

Глава 11

Стеклянный стол в переговорной «Олимпа» отражает лица семи человек. В основном, это те, с кем мы начинали. Юрий сидит во главе, пытаясь сохранить маску контроля, но я вижу нервный тик у левого глаза.

— Коллеги, — начинаю я, не давая ему слова. — Благодарю вас за присутствие. Мое решение окончательно и не подлежит обсуждению. Я покидаю пост и продаю свою долю. Но прежде чем мы перейдем к юридическим формальностям, я обязана проинформировать вас о некоторых рисках, которые мой уход может повлечь для компании. Рекомендую вам подумать о том, кому вы доверяете управление компанией.

Я открываю ноутбук. На большой экран проецируется первая схема.

Тишина в зале становится абсолютной.

Я веду их по этому лабиринту лжи, как экскурсовод. Каждый слайд – новый удар.

Вот «креативная» отчетность по южному региону, которая вот-вот привлечет внимание прокуратуры.

Вот контракты с завышенной стоимостью, где разница оседала на его личных счетах. Я говорю спокойно, без пафоса, просто констатируя факты.

Лица директоров становятся каменными. Они смотрят то на меня, то на Юрия. Он пытается возражать, кричать, что это клевета, что я свожу личные счеты. Но цифры и сканы документов – вещь упрямая.

— Исходя из представленных данных, — заканчиваю я, закрывая ноутбук, — дальнейшее руководство Юрия представляет для компании экзистенциальную угрозу. Я призываю совет вынести вотум недоверия.

— Это ложь! Это наглая ложь! — возмущается Юрий.

Поднимается шум. Крики. Обвинения.

Империя рушится на его глазах.

Он теряет не только меня. Он теряет власть. Доверие. Лицо.

Я встаю и выхожу из зала, не оглядываясь.

За мной выходят трое из семи.

Мои сторонники.

Они переговариваются, и я понимаю, что они тоже продадут свои доли следом за мной…

Стоя у лифта, я слышу хриплый крик из-за двери переговорки:

— ВИКА!

***

Наш развод с Юрием наделал столько шума, что, кажется, содрогаются небоскребы.

Мы были не просто парой. Нас называли «самая надежная пара в бизнесе», «пример крепких отношений» .

А когда рушится такой пример, толпа не просто наблюдает — она жаждет крови и пепла.

Мой телефон превращается в бесконечно зудящий прибор.

Бесконечные звонки с незнакомых номеров, сообщения от «друзей», спрашивающих детали, от репортеров, готовых платить за любую, самую маленькую крошку информации.

Даже стены моего нового дома, куда я переезжаю, не становятся укрытием.

От всего этого хочется сбежать.

Забиться в угол, закрыть голову руками и закричать: «Отстаньте!».

Конечно, я знала, что будет непросто…

Но даже не догадывалась, насколько…

Юрий, оскорбленный, униженный и оставшийся с трещащим по швам бизнесом, намерен воевать со мной до последнего.

В разделе имущества.

Он нанимает целую армию адвокатов — самых дорогих, самых беспринципных акул в мире права.

Их первое письмо — не предложение о переговорах, а объявление тотальной войны.

Они готовы оспорить каждую акцию, каждую инвестицию, каждый актив, приобретенный за все годы нашего брака.

Они хотят отобрать всё.

Оставить меня с тем, с чего мы начинали, — с нулем. А лучше — с долгами.

Первая паника похожа на удушье.

Его юристы знают все наши слабые места, все серые зоны, потому что мы создавали их вместе.

Это битва с призраком собственного прошлого.

Я сижу в кабинете своего адвоката, сжимая в руках чашку с кофе, который не могу выпить, и слушаю, как он зачитывает их требования.

Голос его спокоен, но в глазах читается тревога.

— Что думаете, Андрей Евгеньевич? — спрашиваю я.

— Это тяжелый противник, — мгновенно отзывается он. — Нужно иметь на руках что-то убойное.

— Того, что у нас есть — недостаточно?

— Нужно что-то серьезнее. То, что заставит вашего супруга поумерить свои аппетиты. Мы с вами уже обсуждали ваши реальные позиции, которые можно было бы получить. Но Юрий не хочется делиться ничем. Он согласен на развод, но не согласен отдать вам ни одного рубля. И, кажется, он будет готов прибегнуть к самым грязным мерам. Клевета, шантаж… Что угодно…

Я смотрю в окно на серый, промозглый город.

За всеми этими баталиями наступил октябрь, и зарядили первые осенние дожди.

После слов адвоката я чувствую во рту привкус борьбы.

Этот привкус когда-то давал азарт, потому что рядом всегда был мужчина, кому я верила, как самой себе.

Теперь мысль, что придется бороться, стоя насмерть, отдает горечью.

Где взять силы и аргументы, если я уже выложила все?!

Все, что у меня было…

И в этот момент спасение пришло словно из ниоткуда.

Глава 12

Глава 12

Ситуация была настолько напряженной, что даже воздух казался густым и спертым в любом из помещений, даже на улице!

Каждый документ, каждое требование Юрия было еще кошмарнее предыдущего.

Я