Поцелуй безжалостного босса - Ася Невеличка

— Ты оказалась права. Вечером, после твоего ухода, я вычистил кофемашину…

Тут я густо покраснела. Странно, что он не высказал мне это ночь, когда чинил замок в моей квартире.

— Наутро все в приемной оказалось… засрано.

Его губы искривились в презрительной гримасе. Вот у меня точно такая же гримаса по утрам, когда я прихожу в приемную и вижу все это безобразие.

— С этим что-то нужно решать, — продолжил босс, — потому что если не мыть кофемашину, то грязи станет только больше, а кофе при этом становится кислее. Не замечала?

Босс повернулся ко мне своим безупречным лицом, но я одернула себя, чтобы не залюбоваться тем, что никогда не будет моим.

— Я не пью кофе, — тихо призналась я.

Только чай. В пакетиках. Потому что он дешевле.

— А я пью. И мне не нравится привкус.

Вот он преувеличивает. Потому что я очень тщательно промываю фильтр и меняю воду на свежую. Там просто неоткуда взяться привкусу. Но пусть. Он босс, ему виднее.

— А сейчас мы разберемся с неотсортированными бумагами, — договорил он, когда мы подъехали к офису, и машина остановилась.

На этаж поднимались в лифте. Вместе. Вдвоем. Почему я начинаю замечать такие обычные вроде бы вещи? Подумаешь, лифт оказался пустым, я сопровождала его на обед, лифт вроде на восемь человек, но мы стояли у дверей, друг напротив друга, чтобы быстро выйти, когда доберемся до этажа. Логично же?

Но в мыслях постоянно вертелся вопрос, почему он не отошел? Почему не отошла я?

Перед приемной нас ждал знакомый слесарь, один из тех, что меняли мне утром сантехнику.

— Все готово, Тимур Александрович. Вот ключи.

Он передал боссу связку ключей, кивнул мне, узнавая, и пошел к лифту.

Босс кивнул мне на дверь приемной. Я обошла его, дернула за ручку, дверь не открылась. Дернула еще раз, но она так и не поддалась.

— Ах, да, — вдруг очнулся босс, — вот твой ключ.

Он отделил от связки один из ключей и протянул мне.

— Но…

Я растерялась, принимая его и отодвигаясь, когда босс прошел к двери и открыл ее сам, отперев замок.

— Мы же никогда не запираем приемную на ключ, — договорила я, потому что это было принципом нашего босса. Свой кабинет он закрывал, а приемная всегда и для всех оставалась открытой.

— Теперь запираем. На ночь. Когда уходим с работы и моем за собой кофемашину, — заключил он. — Раздевайся и поработаем с документами в коробках.

— Вместе? — уточнила я.

— Конечно. Нам же надо разобраться, кто рабочее время переводит в макулатуру под твоим столом. Найду — уволю нахрен.

Я вздрогнула, а босс скрылся в кабинете, оставив меня осознавать, что возможно по моей вине будут новые уволенные. Черт!

Глава 8. Быстрая замена

Под моим столом накопилось уже три коробки с неразобранными распечатками от кого-то для кого-то.

— Какая самая ранняя? — спросил босс, выставляя все три на мой стол.

Я указала на самую первую. Он перевернул ее, опять же на мой стол, и взял верхнюю распечатку, которая лежала на дне. Какой-то прайс. Поморщился, отложил, взял следующий документ. Босс морщился семь раз, пока не нашел то, что ему нужно. Потом подобрал еще пять документов и на этом остановился.

— Так, вот это можно пустить в дело. Вызывай Эвелину ко мне в кабинет и сиди с каменным лицом. Не колись ни в какую, откуда я эту распечатку вытащил.

Я кивнула, еще не понимая его задумки. Жаль только, что начать босс решил сразу с нашей стильной змеюки.

— Эвелина Сергеевна, Тимур Александрович хочет видеть вас в своем кабинете, — быстро проговорила я по телефону, очистила стол и осталась сидеть с максимально каменным лицом, на какое была способна.

Эвелина явилась очень быстро. Летела так, словно у нее за спиной невидимые крылышки работали. Цокая каблуками, она полностью проигнорировала меня и сразу зашла в кабинет босса. Закрыла дверь. Ну конечно. Все никак не оставит надежды, что за закрытыми дверями между ней и боссом что-то случится!

“Себя я уволить не смогу, даже если это против моих принципов”, — тут же вспомнились его слова в отношении служебных романов.

Что ж, может у Эвелины есть шанс, потому что, как выяснилось, босс то не безгрешен!

Внутри что-то неприятно задрожало. Настроение испортилось. Стало нестерпимо горько, но разобраться в этом чувстве я не успела, потому что по внутренней связи Тимур Александрович вызвал меня к себе.

— Оля, зайди, пожалуйста.

Ух ты, “пожалуйста”! Когда это в последний раз босс употреблял это слово и был предельно вежливым?

“Найду — уволю нахрен” — вот что я запомнила. И Эвелина сейчас была на гране вылететь из офиса без рекомендации!

Я не завистливая и не злопамятная, но горечь внутри наслоилась на ее заносчивое превосходство и вылилось вот в такое тихое злорадство. Чувствую, ждет меня еще отдача за такое недоброе отношение к коллеге.

С каменным лицом, мы же договорились, я вошла в кабинет босса и застыла у двери. Впервые увидела Эвелину красную. То ли от гнева, то ли от стыда, не знаю, но лицо ее пылало.

— Ольга Андреевна. — Тут мое лицо поплыло, трудно удержать его каменным, когда босс зовет меня по имени. Запомнил ведь! — Я еще неделю назад ждал от Эвелины Сергеевны выборку цен по конкурентам. Она уверяет меня, что все передала через приемную. Но я выборку не получал. Не уточнишь, каким образом документы от отделов проходят документооборот и попадают ко мне?

— Конечно, Тимур Александрович, — сдержано кивнула я и выдала все еще пылающей Эвелине полный документооборот с папочками для босса и ящичками для сообщения между отделами.

— Я оставила выборку на твоем столе! — прервала меня Эвелина, не выдержав спокойного, ну может немного нравоучительного тона.

— Эм… А что происходит с распечатками, которые не разложены по папкам и ящикам? — снова обратился ко мне босс, а я просто таяла от щемящего чувства восторга и восхищения к нему!

— Я обязана содержать стол в приемной в чистоте, — сообщила я, — поэтому всю официальную почту в конвертах я разбираю, вскрываю и регистрирую, а все остальное со стола выбрасываю.

— Вот как, — протянул босс и повернулся к Эвелине. — Как же так получилось, что нужная выборка не оказалась в моей папке?

Я видела, что у нее на языке вертелась фраза, что секретарь, то есть я, дура, но Эвелина сдержалась.

— Я все объясню. Наедине, — последнее она подчеркнула, но она мне не