Стражи Хаоса - Саша Стивенсон

Сара осторожно коснулась кости, и наши пальцы сплелись. Она кивнула мне и тихо сказала:

— Повторяй за мной.

Я кивнула в ответ, и она закрыла глаза. Следом закрыла я. Чувства обострились. Я остро чувствовала палящий зной ветра и как сильно впивалась ручка кинжала мне в бок. Лишь бы не выпирала…

Не хватало привлечь ненужное внимание.

Да даже если ее кто-то заметит, то неважно, ведь сейчас мне все доверяют. Никто никогда не подумает, что я способна на такой ужасный, по их мнению, шаг.

Сара начала тихо, осторожно, будто сильно боялась, шептать:

— Наш йи тонаси егэр

Мне было тяжело повторять эти слова древнего сэйланского языка «Киль», но я старалась выдавить из себя хоть что-то:

— Наш йи тонаси егэр…

— Бакин торами егэр

— Бакин торами егэр…

Откуда язык сэйлансев известен Саре? И неужели Арктур проговаривал те же слова, когда возрождал меня?

Держали ли его руки меня так же аккуратно и бережно, как сейчас я сжимала кость Анестониан?

На секунду представила, какое маленькое расстояние было между нами… и не возникло внутри знакомого отвращения… и даже пустоты не было. Я почувствовала тепло. Часть его души вспыхнула нежным светом, стоило мне о нем лишь подумать. И это тепло нежно разлилось по всей груди, и мои силы, дремавшие неизвестно сколько, начали пробуждаться в руках.

— Торами йаем егэр! — громко крикнула Сара.

— Торами йаем егэр! — воодушевленно повторила я.

Даже не удивлялась, что слова повторяла точь-в-точь. Сара так четко, так аккуратно проговаривала каждый слог, что запутаться не получалось.

Я почувствовала, как кость нагрелась теплом. Пальцы защипали маленькие искры, взрывающиеся и колющие руку. Но я не открывала глаза, продолжая слушать голос Сары и повторять магические слова за ней.

И остро чувствовала, как кинжал упирался в бок.

«Ты возродишь Анестониан. А потом ее убьешь» — громко и требовательно разнесся в сознании голос Гардоса.

— Ох!

Внезапно нас нечто мощное подбросило в воздух, и руки, держащие кость, ослабли, и та звонко упала на песок. Меня отбросило в угол, песок врезался в глаза, острая боль впилась в спину и достигла своим ударом до позвоночника. Кашляя, я сползла вниз и, быстро моргая, попыталась рассмотреть сквозь песок, что вокруг происходило.

Но комнату залил ярчайший свет, болезненно ударивший в зрачки.

Прикрыв глаза и продолжая ощущать мучительную пульсацию в спине, я осторожно коснулась выпирающей ручки кинжала и затолкала его глубже.

Сквозь веки заметила, что сияние угасло. Раздался звонкий стук. Я открыла глаза и увидела, что на песок ступили грациозные длинные стройные ноги. Ярко голубые ноги.

Мой взор пробежал по острым коленкам, затем по узкой талии, четырем рукам, и остановился на сверкающих космических глазах.

Боже мой. Она вылитая богиня Кали.

— Анестониан? — хрипло спросила я.

— Беатрис. — робко улыбнулась она.

Голос был слишком красив. Этот голос постоянно и на протяжении долгого времени звал меня, просил прийти и помочь.

Но она не ожидала, что эта помощь будет с подвохом.

Поднявшись, я побежала к ней. Меня резко обуял непонятный порыв прижаться к ней. Анестониан раскрыла свои длинные изящные руки и обняла меня. Я прижалась к ней в ответ. Она намного выше меня, она слишком большая… Неужели моя мама тоже была такой? Такой иноземной… Может быть, и я была бы такой…

Я чувствовала ее сладкий аромат и не верила, что это моя сестра…

Боковым зрением заметила, как Сара, поднимаясь на ноги, робко улыбнулась нам. По ее щеке текла тонкая струя крови. Видимо, она сильно ударилась, когда упала.

Я поймала на себе довольные взгляды Роберта, Арнольда, Милославы, Галактиона. Увидела, как искренне улыбался мне Нефрит. Его глаза сияли. В глазах Милославы я увидела слезы. Слезы, наполненные радостью.

И тут же я остро почувствовала, как свирепо впился в бок кинжал.

«Ты возродишь Анестониан. И потом убьешь» — властно требовал голос Гардоса, одурманивая туманными темными нитями рассудок.

— Беатрис, не верю, что спустя столько времени мы вместе… — ее две руки обнимали меня за спину, третья начала разглаживать волосы, а четвертая смахнула с глаза слезинку. — Я так долго тебя звала… я так отчаялась… но теперь мы вместе…

— Угу… — улыбаясь, кивнула я, погружая руку в карман.

— Мы уничтожим их. Гардоса, Арктура, Элизабет. Всех их.

— Уничтожим. — шепотом повторила я.

— Мы сделаем это вместе.

Я вздрогнула. Эти слова она произнесла перед тем, как я покинула подпространство. Эти слова должны были отрезвить меня, но…

Мои руки крепче сжали ручку кинжала.

«Ты убьешь ее. Потому что ты теперь одна из нас»

— Нам столько всего предстоит… — обнимая мое лицо, восторженно прошептала Анестониан.

«Ты возродишь Анестониан…»

— Столько всего… — задумчиво повторила я.

«А потом убьешь…»

— Да… — улыбнулась мне Анестониан.

Убьешь…

— Да… — в тумане повторила я.

Убьешь…

УБЬЕШЬ!

Я резко вытащила кинжал… и все произошло будто во сне. В мое ухо врезался ее истошный крик. Горячая золотая кровь брызнула на пальцы. Лезвие кинжала застыло в спине, и рука просунула ещё глубже… насквозь.

Я услышала, как ахнула Сара. Увидела, как исчезла улыбка с лица Нефрита. Как побледнел Роберт, как потрясённо застыли Арнольд и Нерити, как прижал к щекам лапы Галактион. Как Милослава потеряла равновесие и рухнула на пол.

А до уха раздался голос Анестониан:

— За… что?..

Я вытащила кинжал, и кровь фонтаном полилась на песок.

— Прости. Но я теперь одна из них.

И я вонзила кинжал ей в грудь. Она издала хриплый стон, обмякла и упала на меня. Не держа ее, я отпустила ее длинное тело, и Анестониан упала на землю лицом.

Я оглядела свои руки. Они вновь были в крови, но уже не в красной. Золото, переливающееся блестками, подобно красивым теням, врезалось в кожу. С кинжала лилась яркая жидкость, будто мед.

«Я всегда выпиваю кровь своих жертв, и этим получаю их силу и становлюсь еще могущественней» — пронесся в памяти восторженный голос Гардоса, шуршащий подобно шелку, и я поднесла ладонь к своим губам и, измазав их этой теплой жидкостью, слизала кровь. Приятное тепло наполнило все тело и ярчайшим зарядом пронеслось по венам. Сила, пробудившаяся в руках, будто стала еще могущественной, а эта кровь, теплая и сладкая, как реальный мед, одурманила невероятным зарядом энергии.

Я посмотрела на тело убитой сестры. Она еще слабо дышала.

Зато очень громко от шока дышала Сара.

— Ты… ты что натворила?! — страшно закричала девушка.

Никогда не видела ее такой яростной. Никогда не слышала, насколько от сильного гнева пронзительным становился