По праву крови - Ксения Родионова

Он говорил об уничтожении целых поселений с той же лёгкостью, с какой обсуждал перераспределение запасов.

— Я позабочусь о взводах, генерал, — твёрдо сказал я. — Они будут готовы.

— Я никогда в тебе не сомневался, — Дирак бросил на меня короткий, оценивающий взгляд. — Ты всегда понимал, что хирургический разрез, каким бы болезненным он ни был, необходим для спасения всего организма. Порядок рождается из огня, Чан. И сегодня мы разожжём очищающий костёр.

Плац был залит бледным светом прожекторов, отражающимся в начищенных до зеркального блеска застёжках мундиров. Три взвода, шестьдесят человек, стояли в безупречном строю. Тишину нарушал лишь порывистый ветер, шнырявший между казарменных зданий.

Перед нами, опираясь на трость, стоял генерал Дирак. Его фигура, обычно кажущаяся почти хилой в кабинете, теперь излучала незыблемую власть.

— Солдаты Инквизиции! — его голос, тихий, но отточенный, как клинок, резал воздух, достигая каждого уха. — Вас ждёт операция по санитарной обработке.

Он сделал паузу, обводя строю холодным взглядом.

— В анклавах, куда вы направляетесь, вызревает чума. Чума неповиновения, мятежа и искажения самого естественного порядка вещей. Они — гниющая плоть на здоровом теле нашего мира. И если гниль не выжечь, она поразит всё вокруг. Ваша задача — очищать. Не оставлять камня на камне. Не позволить заразе уйти в землю, чтобы прорасти вновь. Вы — скальпель в руках хирурга. А хирург не испытывает жалости к больной ткани.

Дирак жестом подозвал командиров взводов. Я вручил каждому по тонкому металлическому диску с начертанным сигилом-ключом к прорыву защитных куполов и конверты.

— Знаки откроют вам слабые точки в их обороне, — пояснил я. — В докладах вы найдёте схемы расположения постов и укрытий. Действуйте быстро и методично.

Командиры, бледные, но собранные, взяли переданное и, отдав честь, вернулись к своим взводам.

И тогда Дирак совершил нечто, от чего у стоящих в строю инквизиторов перехватило дыхание. Он отбросил трость. Она с глухим стуком упала на камень плаца. Его тело выпрямилось, избавившись от притворной слабости. Он поднял руку, и пространство перед ним затрещало, поплыло марево.

Один за другим, с оглушительным, рвущим уши треском, в воздухе разверзлись три портала. За их мерцающими пеленами виднелись унылые пейзажи: скалистый склон, окраина леса, болотистая равнина. Окрестности анклавов.

Шок был осязаем. Умение создавать разрывы такой мощности и стабильности было уделом сильнейших из носителей. Дирак же продемонстрировал это так легко, как будто открывал дверь в соседнюю комнату.

— Инквизиция ждёт вашего возвращения, — его голос прозвучал громко, заглушая шипение порталов. — Приступайте к зачистке.

Без лишних слов, подавляя изумление железной дисциплиной, взводы развёрнутым строем шагнули в разрывам. Их фигуры искажались и растворялись в мерцании. Я шагнул последним за Дираком в разрыв, ведущий к лесной глуши.

Атаки начались сразу после того, как последние боеспособные единицы покинули поселения, чтобы устроить дебош в городе. Сам генерал Дирак вёл нашу группу.

Все произошло с отлаженной быстротой. Едва последние силы сопротивления скрылись в направлении города, мы вышли к барьеру, укрытые силой Дирака, пружинистым шагом ведущего нас вперёд. Тихий свист рассекаемого воздуха и сокрушительный удар по барьеру. Второй. Третий. Активация ключа и шквал ударов. Купол затрещал и рассыпался, как стеклянный. С вышек, не успев подать сигнал, бесшумно рухнули дозорные, сражённые меткими выбросами силы троих инквизиторов.

Мы вошли, как сель с горы, ровно и неумолимо. Щиты вспыхивали багровым, отражая редкие, отчаянные залпы защитников. Перестраиваясь в из защитной позиции в атакующую, мы выявляли и выводили из строя боеспособных мужчин и женщин. Тех, кто оказывал хоть малейшее сопротивление, срезали на месте. Остальных, кто не оказывал активного сопротивления, сгоняли в центр, на площадь перед большим деревянным домом в три этажа. Гул работающих сигилов, треск ломаемого дерева и приглушенные крики и рыдания.

На подступах к общему дому, где, судя по всему, пытались укрыться самые слабые, дорогу нашей группе преградил здоровяк с одной здоровенной рукой и культёй на месте второй. Исполин держал защитный купол вокруг дома, пока справа от него высокая женщина с бледной кожей творила мощные иссушающие и разрывающие плоть сигилы, между запиткой кругов она умудрялась точечно атаковать инквизиторов, зарядами, которые разрывали мышцы и внутренние органы. Ещё несколько бойцов отчаянно отбивались испепеляющим огнём.

— С дороги, калека, — крикнул один из сержантов.

Великан не ответил. Он лишь добавил силы в щит, и его одинокий, огромный силуэт на мгновение показался настоящей крепостной стеной. По его лицу струилась кровь из рассеченной брови, но во взгляде горела решимость. Он знал, что это — конец. И его задачей было не победить, а задержать. Хотя бы на минуту. Хотя бы на секунду.

Сержант жестом бросил в него сгусток багровой энергии. Удар пришёлся в корпус мужчины, копьём проникая сквозь барьер. Купол растаял, когда здоровяк рухнул в проход с обожжёной грудью. Я накинул на него парализующий сигил. Дирак выбросил вперёд кулак, направляя силу на женщину — та схватилась за грудь и рухнула на дощатый помост террасы. Через пару мгновений глаза остекленели. Следом Дирак без слов вывернул наизнанку одного из огнемётчиков. Второго убрали инквизиторы, шедшие позади меня. Они заключили его в кокон силы, зажарив в собственном огне.

— Всех оставшихся на площадь! — скомандовал Дирак.

Он двинулся внутрь, перешагнув через парализованного в дверях. Я и Абернати следовали за ним. В мягкой тишине уютных стен слышались тихие всхлипы. Просторная гостиная была защищена кружевом сигилов. Даже Дираку пришлось потратить несколько минут, чтобы распутать их. Все звуки замерли. Дирак первым двинулся навстречу тем, кого так тщательно пытались спрятать. Ни я, ни Абернати не успели переступить порог, когда раздался оглушительный взрыв. Следом визг нестройного хора детских голосов. Мой взгляд метнулся от разорванного черепа Дирака, когда его тело завалилось назад, к остывающему стволу оружия, заряженного силой, в руке Анны, теперь направленного на меня. Она без страха смотрела мне в глаза.

— Здравствуй, Чан. Я была о тебе лучшего мнения.

Она уже была готова снова спустить крючок. Абернати рывком сбил её с ног, пинком отравил ружьё под диван, и следующим ударом, нацеленным в голову, готовился прикончить её.

— Оставь!

Повелительный хрип заставил Абернати замереть с занесённой для удара рукой. Он отпрянул, уставившись на то, что происходило с генералом, тот медленно перевалился на бок и стал подниматься. Звук, доносившийся из его черепа, был самым ужасным,