Академия Икс - Дарья Акти

«Мама…» — последнее, о чем подумала Гермиона, погружаясь в беспросветную тьму.

Спустя несколько часов после ввода сыворотки

Гермиона медленно открыла глаза, щурясь от яркого света и всматриваясь в белоснежный потолок.

— Гермиона? Гермиона, ты… это ты! — Руку кто-то крепко сжал, и через мгновение она почувствовала нежное касание на щеке. — Уильям! Она очнулась! О Боги…

Ей потребовалось несколько минут, чтобы осознать, что в этот раз она находилась в больнице.

«Я выбралась? — подумала Гермиона, продолжая рассматривать потолок и концентрируя внимание на его неровностях. — Или это изощренная попытка моего сознания обмануть меня? Очередная пытка?»

— Малышка, как ты?.. — Голос матери. Он дрожал.

«Или все же нет?» — Она перевела взгляд на маму и отца.

— Дочка… — кое-как выдавил из себя отец, кажется, сдерживаясь, чтобы не впасть в чувства. — Я позову врачей и Долгопупса.

Он ушел, оставляя ее с мамой наедине.

— Скажи что-нибудь… ты… ты помнишь, кто я? — издалека начала мама, продолжая нежно сжимать ее руку.

Гермиона внимательно посмотрела на нее, пытаясь понять, была ли это реальность или очередная иллюзия. Она рассматривала лицо: красные от слез глаза, темные круги, иссушенную от обезвоживания кожу — явные признаки сильного потрясения. Такое лицо она видела только однажды, когда в детстве упала без сознания и проснулась в больнице, окруженная врачами и медсестрами.

«Иллюзия или реальность?» — задавала себе вопрос Гермиона, сохраняя молчание.

Она не спеша приподнялась на кровати, упираясь спиной в мягкие подушки. Сделать это было куда сложнее, чем ей представлялось: тело было изможденным, кожа ныла от постороннего вмешательства в виде иголок, повязок и прочих поддерживающих жизнь вещей.

Но, несмотря на физический недуг, самым странным казалось абсолютное отсутствие каких-либо эмоций. Ни по отношению к своему состоянию, ни по отношению к маме. Ничего.

Все ощущалось реалистично. И это все, что она могла сказать про окружающий мир. Ни больше, ни меньше.

— Герми… — ласково прошептала мама, напоминая о себе.

«Иллюзия или реальность?» — снова повторила Гермиона, смотря ей в глаза.

Через некоторое время в палату вошел врач и знакомый ей лаборант, который спас ее, когда она попала под препарат «Крессеция» на паре у мистера Слизнорта.

— Отлично, я все еще непревзойденный гений, — без стеснений проговорил Невилл, обгоняя врача и первым подходя к Гермионе. — Мою речь различаешь?

— Да, — впервые заговорила она, вызывая радостный вздох у мамы.

— О, даже говорить можешь, хорошо-хорошо, — протараторил он, доставая из ниоткуда блокнот и начиная спешно что-то записывать. — Какие ощущения? Голова болит? Сухость во…

— Кхм-кхм, — напомнил о себе врач, деловито отодвигая Невилла и садясь напротив Гермионы. — Как вы себя чувствуете, мисс Грейнджер?

Гермиона спокойно перевела взгляд с блокнота на врача и немногословно ответила:

— Хорошо.

Ей совсем не хотелось говорить больше, чем требовалось. Она попросту не видела в этом смысла.

— Хорошо. Это удивительно. Хм, — задумчиво произнес врач, продолжая ее осматривать. — Нужно провести ряд анализов. Я сейчас же скажу медсестре заняться вами. — После этих слов он встал и удалился, многозначительно посмотрев на Невилла.

Ей показалось, или в глазах врача промелькнула зависть?

Как только дверь захлопнулась, Невилл вновь к ней подошел.

— С его удивлением я не согласен. Все было рассчитано. Хотя ладно, ладно! Я сомневался. Как и все. — Он поднес ручку к блокноту и стал что-то черкать. — Так на чем я остановился?

«Иллюзия или реальность?» — крутилось в голове, пока Невилл продолжал задавать навязчивые вопросы о ее состоянии.

Наконец он замолчал. И только Гермиона хотела закрыть глаза и расслабиться, как он приблизился к лицу и поцеловал ее.

— Мистер Долгопупс! — возмущенно воскликнула мама, выглядя недовольной его дерзостью.

— М? — только и ответила Гермиона, не почувствовав ничего кроме легкого порыва ветра от быстрого движения к ней.

— Так я и думал, — со вздохом ответил Невилл, игнорируя недовольство ее мамы. — Ты ничего не чувствуешь?

— Верно.

Мама перестала ругаться на Невилла и с удивлением посмотрела на нее.

— Эмоции?

Гермиона отрицательно помотала головой, не понимая, зачем он спрашивал об этом, если наверняка знал ответ.

Бесполезная трата времени и сил.

— Миссис Грейнджер, нам нужно поговорить, — обратился он к маме, едва заметно качая головой.

«Иллюзия или реальность? — снова задумалась Гермиона, наблюдая, как мама и Невилл покинули палату, оставив ее одну. — Почему я ничего не чувствую? В видениях я всегда испытывала массу неопределенных эмоций, сводящих с ума. Почему сейчас ничего?»

Она осмотрела руки: повернула ладони сначала внутренней стороной, затем тыльной. Не было ни малейшего признака на розовый оттенок, что после себя оставляла Феромониха, когда касалась ее.

Значило ли это, что она наконец выбралась?

— Так это правда, — раздался голос, который она раз за разом слышала в кошмарных видениях. — Ты очнулась.

Гермиона увидела в дверях Драко. Он выглядел напряженным и потрепанным.

«Секс, не более», — всплыли в памяти последние сказанные им слова.

Сколько раз Феромониха заставляла Гермиону смотреть эту сцену? Один, пять, десять? Кажется, так много, что назвать точное количество не представлялось возможным.

Драко сделал несколько неторопливых шагов вперед, будто проверяя ее реакцию.

«Я помню, с каким отвращением ты смотрел на меня, помню, как позволил Тому выкачивать из меня кровь. Я помню все», — хотела сказать Гермиона, но вместо этого наблюдала за его шагами, не издавая ни звука.

Был ли хоть какой-то смысл будущего разговора? Что он мог сказать, чтобы хоть как-то вывести ее на эмоции?

Ничего.

Ей было все равно. И это было удобно.

— Как-то даже непривычно, что ты молчишь, — хмыкнул Драко, подойдя к кровати. — Если бы я знал, что, чтобы заткнуть тебя, нужно лишь пустить тебе кровь, я бы давно это сделал, Грейнджер.

Она подняла на него пустой и равнодушный взгляд.

И этот человек вызывал у нее эмоциональные скачки? Почему?

Сейчас перед ней стоял обычный парень, проживающий типичную университетскую жизнь сына богатых родителей. Да, красивая внешность и подкаченное тело. Но разве этого было достаточно, чтобы увлечься им?

Драко застыл на месте.

— Что ты помнишь? — намного мягче спросил он, блуждая заинтересованным взглядом по ее лицу.

— Я все помню, — ответила Гермиона.

— Что «все»? — попытался усмехнуться Драко, но вместо этого вышла неуверенная гримаса.

— Зачем ты здесь? — Ее голос даже ей казался холодным и отстраненным.

Драко замолчал.

«Что с ним такое? Ведет себя слишком странно», — не могла не заметить Гермиона, складывая руки перед собой в замок.

Она помнила самоуверенного, самовлюбленного наследника богатой корпорации. Уж никак не нерешительного паренька, который был не в силах подобрать слова.

— Гермиона, — тихо, с особой нежностью произнес он, присаживаясь на край кровати. Помнится, сердце всегда