Академия Икс - Дарья Акти

больше не сможет дразнить Гермиону, разговаривать с ней, заниматься сексом так, чтобы каждую клеточку тела сводило от предвкушения и головокружительного желания. Он не сможет слышать ее запах и в тайне представлять ее среди прохожих.

Напрягшись, Драко резко и шумно выдохнул.

Нельзя сдаваться. Нельзя и точка. Он должен найти решение. Ради себя, ради нее, ради них.

— Миссис Грейнджер, — окликнул он Джин, — прошу вас, не расстраивайтесь раньше времени. В эту самую секунду двое лучших ученых, которые хоть что-то знают о состоянии Гермионы, придумывают решение. Шансы есть.

— Драко… — сквозь слезы прошептала она, смотря на него заплаканными глазами.

Он отрицательно помотал головой, давая понять, что любые слова излишни.

Отойдя в сторону, он достал телефон и набрал Невилла. Спустя несколько долгих гудков на том конце послышались тихие ругательства Сириуса.

— Алло, — довольно спокойно ответил Невилл, кажется, параллельно что-то чертя.

— У нее есть три часа. Или меньше. Скажи, что вы придумали хоть что-то, — обеспокоенно начал Драко, отходя от родителей Гермионы. Меньше всего ему хотелось, чтобы они слышали его неуверенность и переживания.

— Сколько?! — возмутился Сириус. Видимо, Невилл переключил звонок на громкую связь. — Мы едва поняли структуру того, что он ей подмешал, чтобы активировать… ээ… ее кровь?

— Старик хотел сказать, что мы лишь дога-а-адываемся.

— Кто тут старик?! — вспылил Сириус. Послышался глухой звук, словно телефон уронили на пол.

Драко недовольно потер бровь, раздражаясь от их поведения. Как он их представил? Двое «лучших ученых»? Ну да.

— Кхм… — привлек внимание Драко громким кашлем. — У нас нет на это времени. Ваши предложения? — В трубке повисла тишина. — Серьезно? Никаких идей? — спросил он, упираясь лбом в поверхность окна и крепко сжимая телефон, желая разбить им стекло.

— Драко, мальчик мой, ты же понимаешь, что даже если мы что-то придумаем, нужны исследования, опыты, если тебе так будет понятнее. Мы не можем ввести Гермионе наше лекарство, не протестировав…

— На это нет времени, — сорвался на рык Драко и несильно ударил кулаком по стеклу. — Сука… что за бред…

«О Великий, если ты существуешь, перестань издеваться надо мной», — взмолился он и закрыл глаза.

— У меня есть предложение, — вдалеке послышался голос Невилла. — Но это… я не уверен, хотя вероятность на успех есть.

— Что за предложение? — спросил Сириус.

— Я уже несколько лет работаю над созданием сыворотки «Коллопортус», смысл которой… как бы сказать… «запечатывать» эмоции. Только представьте, вы не чувствуете ни вины, ни злости, ни зависти… ничего. Ваш разум не подвержен импульсивным действиям, только холодный расчет и движение к цели любыми путями.

— О каких конкретно эмоциях речь? — уточнил Драко, нахмурившись.

— В идеале только негативных. Но сыворотка на стадии разработки, сам понимаешь, что это значит, — объяснил Невилл. — Сейчас мы можем сказать, что проект «Крестраж» нацелен на разделение личности: физическая оболочка и эмоциональная. В теории, если предположить, что Гермиона не приходит в себя, потому что не может вернуть эмоциональную сторону…

— Тогда… — задумчиво протянул Сириус, — если мы заблокируем эмоции, организм не будет тратить силы на попытки объединить две оболочки… Хм… Покажи схемы и документы по проекту. Мы перезвоним.

В трубке послышались гудки.

— Какого черта… — буркнул Драко, смотря на сброшенный звонок.

Следующий час прошел в напряжении и неопределенности. Пока Гермиону перевозили из операционного блока в палату, Драко объяснял ее родителям ситуацию, которая произошла с их дочерью на бизнес-конференции. Они взамен рассказали о ее детстве, об истории болезни, о том, как менялся ее характер после расставания с бывшим. Видимо, Гермиона ничего им не сказала о посещении клуба «Крауч», поэтому они полагали, что в порноиндустрию ей захотелось из-за Рона Уизли.

Драко не стал их переубеждать и просто внимательно слушал, прекрасно понимая, что беседой Джин и Уильям хотели скоротать время, пока ждали новостей от Сириуса.

Конечно, он рассказал о предполагаемых рисках. Но разве были они значимы, когда на кону стояла жизнь?

Либо они попробуют, либо она умрет. Разумеется, шансов на успех при введении сыворотки никто не гарантировал, но это был лучик надежды, который сдерживал их общую нарастающую боль.

Смотря на бледное тело Гермионы с разными трубками, подводившими медикаменты, Драко невольно ловил себя на мысли, что ничто и никогда не побуждало в нем такой сильной тревоги и печали, какую он испытывал сейчас, находясь у кровати умирающей девушки рядом с ее родителями.

В какой-то момент все замолчали, вслушиваясь в давящий на виски звук кардиографа. С каждой минутой пульс становился прерывистей и нестабильнее.

К горлу подступила тошнота.

— Ох… доченька, — всхлипнула Джин, сидя рядом с кроватью и держа Гермиону за руку. — Пожалуйста… прошу тебя…

Драко быстро заморгал, поднимая глаза к потолку. Впервые за несколько лет ему захотелось плакать. И он бы сделал это, если бы не вибрация телефона.

[20:23] Пьяница Блэк: Невилл едет в больницу с нулевым образцом. Мы все рассчитали. Это должно сработать. Только… тебе не понравится, что я скажу. Готов, парень?

— Сыворотка «Коллопортус» в пути, — озвучил сообщение Драко, посмотрев на Джин. Ее губы дрожали, руки несильно сжимали ладонь Гермионы.

[20:24] Я: В чем дело?

И чем дольше висела плашка «печатает…», тем больше захлестывало волнение за то, что он увидит.

[20:28] Пьяница Блэк: Это максимально сырой прототип. Я не уверен, что, если она очнется, то будет той Грейнджер, которую ты знал. Не хочу углубляться в научную дребедень, поэтому простым языком: возможно, у нее заблокируются все эмоции или еще хуже… Она сконцентрируется на какой-то одной. Последствия такого неизвестны. Это риски, огромные риски.

— Сириус пишет, что есть вероятность, что она очнется другим человеком. Без эмоций.

— Она будет жить? — спросил Уильям, кладя ладонь на плечо жены.

Драко неуверенно кивнул:

— Шансы есть.

— Тогда мы должны попробовать, — подытожила Джин, не отрывая взгляда от дочери.

[20:30] Я: Это лучше, чем смерть.

Ответ пришел сразу:

[20:30] Пьяница Блэк: Надеюсь, ты прав.

Драко отложил телефон на тумбочку и посмотрел на Гермиону. Ее лицо выражало усталость и беспокойство, и ему отчего-то стало тяжело и некомфортно в собственном теле. Он всегда видел ее веселую, возбужденную или смущенную, но никак не измученную и болезненную.

Сердце предательски сжалось, пропуская неприятный укол. Сморщившись от ощущений, Драко перевел взгляд на ее сухие губы, ненароком вспоминая, как кусал их каждый раз, когда она лезла целоваться.

Он снова хотел сделать это. Хотел поцеловать ее, чтобы она томно шептала, как ей с ним хорошо.

«Сука…», — с тоской мысленно промычал Драко, потирая глаза.

На него резко навалилась усталость от происходящего не только за последние дни, но и за семестр в