Райская лагуна - Кэролайн Пекхам

— Фокс, которого я знаю, никогда бы от нее не отказался, — настаивал я.

— Тот Фокс сделал бы ее навсегда несчастной, — пробормотал он.

— Так будь другим Фоксом, черт возьми, — прорычал я, но он не стал отвечать на мой гнев, просто покачал головой, словно дело было решено.

Я вытянул больную ногу и поморщился от боли в икре, но, почувствовав на себе взгляд Фокса, быстро сменил выражение лица, чтобы скрыть боль. Верно, я собирался это сделать. Я собирался разыграть лучшую карту, которая у меня была, но мне придется очень низко пасть, чтобы использовать ее. И меня это устраивало, потому что если это заставит Фокса хотя бы попытаться провести немного времени с остальными из нас, то к черту все.

— Тогда, думаю, увидимся утром, — сказал я с грустной улыбкой, поднимаясь на ноги и перенося весь свой вес на больную ногу. Я упал как последний ублюдок, и мне даже не нужно было ничего приукрашивать, так как на днях я напряг ее, спасая свою жизнь. Я определенно не хотел опрокидывать стул, но мой план сработал слишком гладко, и я выставил себя полным ослом, а руки Фокса обхватили мою руку, потянув меня вверх и крепко прижав к себе.

Уголок моего рта приподнялся. — Мой герой, — поддразнил я, и он расплылся в улыбке. — Ты хочешь, чтобы я встал на колени в знак благодарности или мне просто наклониться и раздвинуть их, как хорошей девочке?

Он фыркнул, и я хихикнул, вырываясь из его объятий и ковыляя к двери, определенно прихрамывая сильнее, чем было нужно на самом деле. Я оглянулся на него, прежде чем уйти, ухватившись за дверной косяк, собираясь попросить его помочь спуститься вниз, но обнаружил, что он уже стоит у меня за спиной и наблюдает за мной, как отец за шатающимся ребенком, который учится делать свои первые шаги.

— Я провожу тебя вниз, — сказал он, и я кивнул, пряча улыбку, когда снова отвернулся, а Фокс взял меня под руку, чтобы поддержать.

Я продолжал притворяться, пока мы шли, спускаясь по лестнице и направляясь к бару, куда ушли остальные.

Смех Роуг донесся до нас, когда мы подошли к деревянным дверям, и этот звук было до боли приятно слышать. Но в последнее время это случалось гораздо реже, чем мне хотелось, и я знал, что в промежутках между краткими моментами счастья, которые она обрела после Шона, она больше никогда не была по-настоящему в порядке. И это сломало меня. Поэтому я хотел растянуть каждое из этих мгновений и сделать так, чтобы они длились все дольше и дольше, пока однажды, когда Шон умрет и он станет далеким воспоминанием, возможно, они растянуться на всю жизнь.

— Дальше ты справишься? — пробормотал Фокс, собираясь отпустить меня, но я, пошатываясь, сделал шаг, как профессиональный актер, и выглядел для него как щенок с поврежденной лапой.

— Еще чуть-чуть. Пока я не смогу сесть, — сказал я, глядя на него самыми большими глазами, которые только мог состроить. Его взгляд подозрительно сузился, но я продолжил вести себя невинно, добавив к этому небольшой стон боли, когда переступил с ноги на ногу. Да, это был низкий поступок, но определенно не самый низкий в моей жизни, до которого я когда-либо опускался.

Хватка Фокса снова усилилась, и он сжал губы, когда толкнул дверь и провел меня внутрь. Смех Роуг оборвался, и тишина зазвенела в воздухе почему-то так громко, словно взорвалась бомба, когда она, Джей-Джей и Маверик посмотрели на нас и заметили Фокса. Они сидели на нескольких стульях вокруг стола, заваленного игральными картами, а между ними стояла бутылка текилы. Дворняга лежал на своем месте и наблюдал за игрой, скрестив передние лапы, с выражением полного удовлетворения на морде.

— С тобой все в порядке? — спросила Роуг, заметив, что Фокс помогает мне, и я кивнул, подмигнув ей, что, вероятно, было непонятно, потому что, черт возьми, как я мог подмигнуть одним глазом, когда на мне была повязка? Получается, что я просто моргнул. Блядь.

— Где ты хочешь сесть? — Пробормотал Фокс, обращаясь ко мне, и я указал на место рядом с Джей-Джеем. Он повел меня туда, пока я продолжал хромать, чувствуя на себе взгляд Маверика, выглядевшего так, словно он точно знал, во что я играю.

Фокс опустил меня на сиденье, и Джей-Джей протянул руку, чтобы нежно ущипнуть меня за щеку, выглядя немного пьяным, когда он ухмыльнулся мне.

— Вам не следует слишком много пить перед этой бойней, — заметил Фокс.

— Кто-нибудь это слышал? — Прогремел Маверик. — Прозвучало так, словно голос властного мудака пронесся по ветру.

— Рик, — прошипела Роуг. — Будь милым.

— Не беспокойся об этом. Он прав, не мое дело — комментировать, — тихо сказал Фокс, переводя взгляд между нами, прежде чем отступить, как будто ему здесь не место, явно собираясь уходить.

Я привел его сюда, но не знал, как заставить его остаться, и моему сердцу не нравилось, что он собирался уйти так скоро. Джей-Джей смотрел на него, как голодный лабрадор, и я был удивлен, что он еще не заскулил. Это было до смешного трогательно, и я ненавидел то, что он тосковал по Фоксу, не в силах преодолеть пропасть между ними.

— Тогда спокойной ночи, — беспечно сказал Маверик, опуская руку на бедро Роуг рядом с собой и сильно сжимая.

Глаза Фокса проследили за движением его руки, и на секунду я увидел, как зверь-собственник в нем поднял голову, прежде чем он заставил себя отвести взгляд и яростно зашагал к двери.

— Подожди, — окликнула Роуг, и Фокс действительно остановился, оглядываясь на нее глазами отчаявшегося мужчины. — Хочешь выпить?

— У него и так все в порядке, правда, Фокси? — Язвительно заметил Маверик, и его рука переместилась еще на дюйм вверх по ноге Роуг. — Или тебя что-то беспокоит, брат?

У Фокса перехватило горло, когда он посмотрел на руку Маверика, а затем его взгляд вернулся к Роуг. — Я в порядке. Спокойной ночи, колибри… Роуг.

Роуг выглядела подавленной, когда Фокс продолжил удаляться, а мой разум лихорадочно работал, пытаясь придумать способ заставить его остаться, но, если не считать того, что я вскочу со своего места и симулирую еще одно падение, идей у меня не было.

Но затем Дворняга вскочил со своего места, подбежал к Фоксу и, возбужденно тявкая, запрыгал у его ног, требуя внимания.

— Привет, мальчик, — проворковал Фокс, опускаясь на корточки и гладя его по голове. Дворняга облизал ему руки и лицо, казавшись самым милым и ласковым псом в мире, хотя он