Соленья и варенья от попаданки, или новая жизнь бабы Зины - Ри Даль

когти вонзились в грудь последнего защитника, разрывая её, а затем он сомкнул челюсти на шее врага, с хрустом ломая кости. Дракон обмяк, и Райли, с торжествующим рёвом, швырнул его тело вниз, прямо на остатки деревянного дракона, разнеся их в щепки.

Я смотрела на это, не в силах отвести взгляд. Райли… Мой Райли… Он был драконом. Не просто драконокровным, а настоящим, могучим, непобедимым. Его серебряная чешуя сверкала, а фиолетовые глаза горели так ярко, что, казалось, могли прожечь саму ночь. Он был невероятным, и я, несмотря на боль и слабость, чувствовала, как моё сердце переполняет гордость и благоговение. Он справится. Я знала, что он справится.

Но тут я услышала шаги. Тяжёлые, быстрые, приближающиеся. Я повернула голову и увидела стражника — одного из дракарийских воинов, что прибежали на подмогу. Его глаза горели злобой, а в руках он сжимал копьё, нацеленное на меня. Я была лёгкой мишенью — лежащая, истекающая кровью, едва живая. Он замахнулся, и я, не думая, вцепилась в рукоять кинжала, всё ещё торчавшего в моём боку. Боль пронзила меня, но я стиснула зубы и рванула клинок из раны. Кровь хлынула сильнее, но я не остановилась. С криком, в котором смешались боль и ярость, я вонзила кинжал прямо в глаз стражнику. Он взвыл, его копьё выпало из рук, и он рухнул на землю, корчась от боли.

Я тяжело дышала, чувствуя, как силы покидают меня. Но не могла просто лежать. Кое-как поднялась на ноги. Мир кружился, но я заметила, как Дардэлла, волоча за собой раненого Тирама, несётся к ступеням дворца. Она пыталась сбежать, утащить своего сына подальше от хаоса. Я не могла позволить ей уйти. Не после всего, что она сделала. Не после того, как её интриги едва не погубили меня, Райли, всех нас.

Я схватила выхватила с пояса клинок из драгура — тяжёлый, холодный, но такой родной в моей руке. Ковыляя, бросилась за Дардэллой. Каждый шаг отдавался болью, кровь текла по ноге, но я стиснула зубы и заставляла себя двигаться. Она была уже на ступенях, её тёмное платье мелькало, как тень, а Тирам, шатаясь, пытался поспевать за ней. Я ускорилась, насколько могла, и, когда Дардэлла была уже у входа во дворец, я рванулась вперёд и схватила её за ногу. Клинок выпал из моей руки, звеня о камни, но я вцепилась в неё мёртвой хваткой.

Дардэлла обернулась, её глаза пылали яростью. Она не была воином, но в ней горела сила отчаянной матери, защищающей своё дитя. Она выхватила из складок платья нож — небольшой, но острый, как жало. Замахнулась, целясь мне в горло, но я, собрав последние силы, увернулась, чувствуя, как лезвие чиркнуло по плечу, оставив жгучую царапину. Я ударила её кулаком в лицо, вложив в удар всю свою злость. Дардэлла вскрикнула, её голова откинулась назад, и она почти потеряла сознание, оседая на ступени.

Я схватила упавший клинок, занесла его над ней, готовая покончить с этим раз и навсегда. Но в этот момент чья-то рука перехватила мою. Я потеряла равновесие и рухнула на ступени, боль пронзила всё тело. Обернулась и увидела Великого Митроила. Его красный балахон был разорван, кровь — чёрная в свете факелов — пропитала ткань. Он был ранен, тяжело ранен, его лицо, всё ещё скрытое капюшоном, едва виднелось в тени. Он цеплялся за меня, его пальцы дрожали, но хватка была отчаянной.

— Дардэлла, беги! — прохрипел он, его голос был слабым, полным мольбы.

Дардэлла, очнувшись, вскочила на ноги. Я заметила, что Тирама уже нет — он сбежал, воспользовавшись суматохой. Его мать бросилась внутрь дворца. Я попыталась вырваться, но Митроил держал меня, его пальцы впивались в мою руку.

— Отпусти! — рявкнула я, толкнув его.

Он был слаб, но всё ещё цеплялся, как утопающий за соломинку. Я схватила его за капюшон и сорвала его с головы. И тут передо мной оказался старик — глубокий, измождённый, с морщинистым лицом и глазами, полными боли и отчаяния. Его волосы, седые и редкие, прилипли к мокрому от пота лбу. Он выглядел жалко, совсем не так, как представлялся грозный служитель культа Целлианы.

— Пожалуйста… — прохрипел он дрожащим голосом. — Не убивай её…

— Что?! Кого?! Дардэллу?! Да с какой стати?!

— Она моя дочь… — прошамкал несчастный.

Я замерла, словно громом поражённая.

Дочь?! Дардэлла — его дочь?! Мой разум отказывался это принимать. Я схватила его за грудки, тряхнула, не обращая внимания на его стоны.

— Дочь?! — выкрикнула я. — Ты врёшь!

— Она моя дочь… — простонал он, его глаза наполнились слезами. — Я всё скажу… Только пощади её… Прошу…

— Где мой ребёнок?! — заорала я, тряся его так, что его голова моталась из стороны в сторону. — Отвечай, демон!

— Я скажу… Всё скажу… — он кашлянул, кровь пузырилась на его губах. — Только обещай… Пощади мою дочь…

— Я ничего тебе обещать не стану! — рявкнула я. — Ты обманщик! Манипулятор! Из-за тебя я чуть не потеряла всё! Из-за тебя чуть не убила любимого человека!

— Я не желал тебе зла, Киора… — прошептал он. — Я сделал всё, что мог… Для тебя… Для Торесфаля…

— Тогда говори, где мой ребёнок! Где мой сын?!

— Дочь… — выдохнул Митроил.

— Что?.. — от шока я чуть не выпустила его.

— У тебя родилась дочь, Киора. Прелестная маленькая девочка… Как и все дети Тирама… У него рождались только дочери…

Я замерла. Дочь? Не сын, а дочь? Мой разум закружился, словно в водовороте.

— Где они?! — я снова тряхнула его. — Где все эти девочки?! Ты убил их?!

— Нет! — служитель закашлялся, его голос стал ещё слабее. — Они в безопасности… Я ни одной не тронул… Клянусь Целлианой!

— Не смей упоминать её имя своим грязным ртом! — я была вне себя. — Где моя малышка?!

— В Доме…

— В доме?!

— В Доме Целлианы… Они все там. Все.

— И как я узнаю свою девочку?

Митроил дрожащей рукой потянулся к поясу и вытащил амулет — Око Дракона, мерцающий алацирс, в котором, казалось, отражались все звёзды ночи.

— С помощью этого… У всех девочек есть метка… На ноге… У каждой — своего цвета… Твоя малышка… У неё фиолетовая метка… Как у тебя, Киора… Она вырастет сильной… Очень сильной…

— На ноге? —