Хозяйка приюта, или Я не твоя жена, дракон! - Анна Солейн

Что происходит? Они точно сговорились!

— Идем-идем, ласточка, устала, небось, — потянула меня вперед Урсула.

Кому из нас шестьдесят?! Я в теле Ивари Хант, которой пока нет и двадцати пяти, уставать вообще не должна!

Воспоминания об этом, я неизменно хотела провалиться сквозь землю. Потому что разговор с генералом Реннером уже нельзя было дальше оттягивать.

И то, как он на меня смотрел… Честное слово, любая женщина была бы счастлива, если бы поймала на себе такой взгляд. Жадный, нежный, наполненный теплом и восхищением.

Сейчас я бы витала в облаках, если бы не одно “но”. Нужно обо всем рассказать. Велик был соблазн просто притворяться Ивари и дальше, но я не смогла бы поступить так с человеком… с драконом….

Погруженная в свои мысли, я слушала возбужденное щебетание детей, которые по сто пятому разу обсуждали свое выступление, следила, чтобы все умылись, почистили зубы, сходили в туалет и переоделись ко сну.

— Я хочу жить с Софи, — сонно пробормотала Мелисса. — В комнате наверху, самой крайней. Нам можно?

Софи, услышавшая эту фразу, встрепенулась.

— Конечно, — ответила я.

Я закусила губу. Дети до сих пор спали в той же комнате, где их когда-то запирала Долорес. Все вместе — несмотря на то, что их давно уже никто заставлял, а я множество раз предлагала расселяться. Просто им так было спокойнее. То, что сейчас они наконец созрели для того, чтобы выпустить друг друга из виду, было огромным шагом вперед.

Как и то, что Лили заплакала на сцене — потому что знала, что ее кто-то непременно утешит. Дети, которым рассчитывать не на кого, не плачут, это всем известно. Софи заговорила. Юджин нашел девушку. Бетти разбила возле дома сад и помогала с посадками горожанам. Берт стал общительнее. А Дерек наконец привык к тому, что нельзя бегать голышом.

Эти и еще сотня маленьких перемен наконец сложилась в мозаику того дома, который я стремилась построить на месте отвратительного места, в котором оказалась.

Конечно, работы впереди было еще много, да и проблем хватало. Но все-таки… мне казалось, что сегодня в детях что-то изменилось наконец. Как будто они… нащупали опору в самих себе, а это самое важное.

Останавливаться на полпути я не собиралась. Как минимум, нужно дать им образование! И подготовить к тому времени, когда придется покинуть стены этого приюта. И, может, стоит принять новых воспитанников? От мыслей о том, сколько детей живут сейчас в ужасных условиях, где к ним относятся, как к грязи, к горлу подкатывала тошнота. Хотя, когда генерал Реннер… уйдет, мне будет сложнее. Но придется справиться, других вариантов нет.

Приняв ванну, я наконец направилась к своей комнате, радуясь тому, что разговор с генералом Реннером откладывается. Хотя бы до утра. Еще немного я могу побыть той девушкой, чью руку он целовал и кого приглашал на танец. А с совестью я договорюсь.

Но широкоплечая фигура вдруг буквально появилась у меня на пути, сотканная из полутьмы коридора.

— Иви, — хрипло произнес генерал Реннер и наклонил голову. — Ты наконец пригласишь меня зайти?

На его губах играла наглая улыбка, так что было ясно без слов: отказа он не примет.

Глава 45

Я подняла взгляд и тут же отвернулась. В коридоре было темно, лица генерала Реннера я не видела, только очертания высокой широкоплечей фигуры.

— Сейчас неподходящий момент. Мы…

— А мне кажется, момент как раз исключительно подходящий.

Он шагнул мне навстречу, и я попятилась.

Собиралась быстро нырнуть в комнату, но генерал Реннер оказался быстрее: приблизился, положил ладонь мне на шею и притянул для поцелуя.

Пожалуй, это был лучший поцелуй в моей жизни. Внутри все вспыхнуло, я потянулась навстречу и облегченно выдохнула, когда генерал Реннер обнял меня сильнее, помогая устоять на ногах.

Он был очень нежным. Аккуратная рука запуталась в волосах, твердые губы касались так, как будто я хрупкая, как будто хрустальная. Генерал Реннер был теплым, почти горячим, я буквально плавилась, но все-таки нашла в себе силы отстраниться.

— Гене…

— Назови меня по имени, — хрипло попросил он.

Внутри что-то дернулось.

— Алан. Алан.

Обняв за талию, он втолкнул меня в мою же комнату и захлопнул дверь. Невольно вспомнился день, когда мы оказались здесь впервые. Генерал Реннер тогда был ранен, а я — мечтала о том моменте, когда он исчезнет.

С тех пор в комнате мало что изменилось: та же бедная обстановка, тот же шкаф с покосившимися дверьми, то же треснувшее зеркало на стене.

Изменилось, пожалуй, только то, что сейчас я всего этого не видела: глаза у меня были закрыты, потому что меня целовал генерал Реннер. Да и лампу никто из нас зажечь не удосужился.

На некоторое время я совсем утонула в этой темноте и тишине, нарушаемой только тихими звуками дыхания и поцелуев. У него в руках было тепло, даже жарко. Не припомню, чтобы мне хоть раз до сих пор было так хорошо.

— Иви…

Руки генерала Реннера потянулись к ряду пуговиц, который перерезал платье от выреза до самого подола, и я вздрогнула.

— Я не… Я не могу.

— Все ты можешь.

Одна за одной пуговицы расстегивались, по коже бегали мурашки, потому что ощущать легкие дразнящие прикосновения через тонкую ткань нижней сорочки было слишком… Просто — слишком.

У меня мысли путались и колени подкашивались. Пожалуй, если бы генерал Реннер не прижимал меня к двери, я бы упала.

— Нет, ты не понял. Я… я правда не могу.

— Можешь. — Он поцеловал меня за ухом и потянул вниз платье, которое, полурасстегнутое, легко соскользнуло с плеч вниз. — И хочешь. Я чувствую твой запах. Ты пахнешь… Как же ты пахнешь.

Он втянул носом воздух и привлек меня к себе. Попятился, и спустя секунду я оказалась на кровати, придавленная к ней тяжелым и твердым мужским телом.

Мое собственное тело отреагировало на это совершенно бесстыжей дрожью и выгнулось, с губ сорвался тихий стон, который генерал Реннер тут же сцеловал.

Стоп.

Стоп-стоп!