Судьба в наследство. 1. Письмо, с которого все началось - Елена Александровна Ковалевская

аккуратно сдвинулась в сторону, освобождая место, хотя у нее на лице крупными буквами было написано недовольство. Помощники и сержант Шарль расположились напротив торговца, на лавке возле меня и Герты.

Подавальщица принесла наш заказ, и пока она составляла тарелки, купец дополнил список блюд на свой вкус, вдобавок заказав пива. В итоге наш стол ломился от обильной еды. Чего тут только не было: гусь печеный с гречихой, поджаренные кровяные колбаски, пара тушеных кролей, капуста топаная холодная с луком и тертая редька со сметаной в прикуску, три пузатых кувшина пива и кувшин варенухи для нас.

Достопочтимый Мейс на правах старшего первым потянулся к пиву, но на полпути отдернул руку, как бы извиняясь, глянул на нас, торопливо забормотал короткую молитву, совершил святое знамение, только потом налил полную кружку и приступил к еде.

Мужчины молча утоляли голод, жадно отрывая большие куски мяса, зачерпывали полные ложки закуски, сдабривая все немалыми глотками пива. Но и мы с сестрами не отставали, только взамен пива прихлебывали варенуху. Правда Агнесс, поначалу смутившись, принялась ковыряться в тарелке по старой привычке, но потом раздразненная нашим аппетитом, наворачивала наравне с нами.

Наевшись, я поставила локти на стол, уперла подбородок в сцепленные пальцы и осоловелым взглядом окинула трактирную залу. Гертруда же поковырявшись в зубах кончиком своего боевого ножа, вытащила застрявшие волоконца мяса, сплюнула на пол, и сказала:

- Хорошо, поели. Вот так бы каждый день.

Юозапа вновь фыркнула и бросила на сестру красноречивый взгляд, в котором можно было прочесть все что угодно, от обещания скорой смерти, до часовой нотации едва мы останемся наедине. Впрочем, если сравнивать то и другое, для нас это равноценно.

Мы сидели уже где-то полчаса. Завязался разговор сначала о разных мелочах, потом сержант Шарль рассказал пару забавных баек об охранниках каравана, Герта поделилась своими воспоминаниями боя под Лоэном, пытаясь вовлечь в этот разговор и меня. Но поскольку мои впечатления об этом моменте жизни были не столь яркими как ее, я старательно отмалчивалась. Тогда из-за глупого ранения, кровища из рассеченного лба заливала мне глаза, а сломанный нос сильно затруднял дыхание. В итоге я едва отмахалась от наседавшего противника. Да и воспоминания, как потом с меня снимали развороченный и вмятый вовнутрь шлем при помощи щипцов и зубила, не добавляли памятным дням особой прелести.

В залу вышел бродячий менестрель и начал что-то бренчать на лютне. Толпа немного оживилась. Через какое-то время к нему подошел один из купцов и попросил спеть его веселую песенку - тот исполнил. Народ в зале оживился, бойко принялся заказывать выпивку, требовать новых песен у музыканта.

Когда кувшины стали показывать дно, дверь в трактир распахнулась и в залу ввались пятеро крепких весьма неплохо одоспешенных мужиков. На мгновение в помещении наступила тишина, чтоб уже в следующее наполниться прежним гулом. Тем временем вошедшие не разыскивая свободные места в зале, выгнали из-за ближайшего стола крестьян и, расположившись, начали громогласно призывать трактирщика. Тот, зная такую нетерпеливую и весьма буйную публику, стал прямо-таки метать на стол закусь и кувшины с пивом. А согнанные с места крестьяне даже пискнуть не посмели, а, подхватив свои кружки и тарелки, ретировались к стойке, а потом и вовсе покинули заведение.

Немного погодя за ними следом подались купцы, а вот обозники даже ни думали и как ни в чем небывало продолжили гулять.

- Может, пойдем отсюда, - неожиданно робко попросила Агнесс. Похоже, девочка тоже чувствовала себя неуютно.

- Вот еще! Буду я из-за каких-то наймитов среди разговора с места срываться, - скривилась Герта, и неожиданно с сожалением добавила: - Эх, а я как назло нормального оружия не взяла.

- Сейчас! - резко бросила я, понимая, куда клонит старшая сестра. - Только драки в трактире не хватало! Мне в молодости мозги вправляла, а теперь сама туда же?!

Гвидобальдо Мейс с удивлением глянул на Герту, а потом на меня. Интересно, а он думал, что мы сейчас встанем и пойдем брататься с наемниками, или наоборот по-тихому ретируемся из трактира? Не дождется ни того, ни другого!

На мою отповедь Гертруда недовольно скривилась, но потом, плюнув на все, начала рассказывать новую историю. Я, полуобернувшись к ней, сделала вид, что заинтересована ее рассказом, а сама тем временем принялась разглядывать вошедших. Их неожиданный визит в трактир у караванного двора, где столуется только торговая публика, меня немного насторожил. У наймитов хоть и не было своих специфических мест, где бы собирались только вольные бойцы, однако возле караванных дворов они тоже не ошивались. Хотя... Может они кому-нибудь в наем решили пойти? Чем Искуситель не шутит?! Скорее всего, ребята направляются в Хейгазег, время там скоро будет горячее: гугриты из-за наступления зимы перестанут ходить в море, и снова примутся нападать на пограничные городки Лукерма, а наемники желающие подзаработать на защите крепостей, направляются в этот перевалочный пункт. И чтоб попусту ноги не бить, решили подзаработать на охране обоза, хоть подобное для них и не характерно.

Ребята были одоспешены весьма колоритно, разношерстно, но практично. Двое из них были одеты в стеганые жупоны с нашитыми металлическими пластинами и кольчужными вставками. У одного поверх обычной набивной куртки - кожаная безрукавка, опять же усиленная пластинами и кольцами. Еще у одного - старый, но весьма добротный доспех из круглых металлических колец, с продетыми в них кожаными ремнями. Знавала я такой, сама по малолетству в комендатерии таскала; правда неудобный зараза! Его на спине приходится потайной шнуровкой стягивать, без посторонней помощи хрен влезешь!

Последний наемник оказался одет в стегач со стоячим воротником, защищающим шею, а поверх него - длиннорукавную кольчугу, с вплетенными круглыми пластинами на груди и животе. Ноги у большинства были защищены стеганными набедренниками, а поверх железными наколенными пластинами; у одетого в кольчугу - кольчужные же получулки, стянутые сзади шнуровкой. На головах - простеганные подшлемники или шерстяные шапероны с обернутыми кругом хвостами для смягчения под шлемы. А сами шлемы в руках: в основном шапели, но у одного, похоже, какой-то кургузый салад, точнее отсюда мне не разглядеть.

Немного посидев, один из них направился к стойке, и как раз мимо нас. Окинув стол цепким взглядом, который мне совершенно не понравился, он потребовал у трактирщика еще один кувшин пива, и пока тот нацеживал из бочки, стал демонстративно разглядывать нас. Неужели задирать вздумал? Ох, только потасовки с