Сердце Данте - Дэй Леклер

Но Франческа помимо воли продолжала наблюдать за мужчиной, так похожим на Сева. Он как раз расплатился и собирался отойти от прилавка.

Ее сердце снова подпрыгнуло. Это был Сев. И он направлялся прямо к ней, неся в руках две чашечки с капучино. Протянув одну чашку ей, он тепло улыбнулся, тихо сказал: «Тезоро мио» – и, как ни в чем не бывало, ушел. – О боже! – выдохнула женщина позади нее. – И часто вам такое говорят?

– Нет. – Франческа посмотрела на капучино у себя в руках, на дом, за которым исчез Сев, и только после этого взглянула на женщину. – Только в последнее время стали.

– Полагаю, вам неизвестно, что это значит? – Прежде чем Франческа смогла ответить, женщина громко обратилась к очереди: – Эй, кто знает, что значит «Тезоро мио»?

– На итальянском это означает «мое сокровище», – откликнулась пожилая женщина впереди.

Франческа, пытаясь избавиться от чувственного тумана, сразу наполнившего ее голову, отставила чашку на ближайший столик. Бесполезно. Остаток дня она провела, размышляя о Севе.

На следующее утро, в пятницу, Франческа вновь зашла в то же бистро. Стоя в очереди, она подсознательно ожидала, что впереди замаячит знакомая фигура. Но Сев так и не появился. Помимо воли она испытала острое разочарование.

Однако на работе Франческу ожидал сюрприз. Она вошла в свой кабинет и потрясенно остановилась. На столе стояла ваза с цветущей веткой мандаринового дерева. Глубокий винно-красный цвет стекла составлял завораживающий контраст с белыми звездочками цветов. Не отдавая себе отчета в том, что она делает, Франческа взяла вазу и, закрыв глаза, втянула в себя упоительный аромат. Ее рука легонько поглаживала выпуклый узор на боках вазы.

Она представляла себе, что Сев тоже касался стекла, проводил рукой по узору...

Ее мечтания прервала Тина, заглянувшая ей через плечо:

– О, какая прелесть! Никогда не видела ничего подобного. Где ты это раздобыла?

– Подарок.

– Ветка мандарина. Очень романтично.

– Правда? Не знала. Мне просто нравится запах.

– Такой подарок означает вечную любовь. – В глазах Тины запрыгали веселые чертики. – Или невинность. Выбирай сама.

Определенно, невинностью здесь и не пахло. Франческа резко отставила вазу, как будто та жгла ей руки. Решительно усевшись за рабочий стол, она открыла альбом для зарисовок и приступила к работе. Процесс продвигался туго. Не раз и не два она ловила себя на том, что сидит, с блаженной улыбкой глядя в пустоту.

Пришла суббота. Франческа очень надеялась, что Сев больше не даст о себе знать. По крайней мере, цветов он больше не посылал и в ее любимом бистро не появлялся. Раздавшийся стук в дверь ее квартиры развеял все ее надежды.

– Что ты здесь делаешь? – требовательно спросила она.

Сев опустил руку. Видимо, он собирался постучать еще раз.

– Пришел с тобой поговорить.

– Мне кажется, мы обо всем уже поговорили, – сказала она. – Я не буду рисковать работой ради встреч с тобой.

Он посмотрел на нее. В его глазах полыхало такое пламя, что Франческа удивилась, как до сих пор все вокруг не задымилось.

– Я все понимаю, но мое понимание ничего не меняет. – Через ее плечо Сев заглянул в квартиру. – Ты не собираешься пригласить меня войти?

– Нет.

– Пожалуйста, Франческа!

Она почувствовала, как тает ее решимость.

– В чем дело, Сев? – почти прошептала она.

– В этом. – Он обхватил ладонями ее лицо и припал к губам в долгом поцелуе. Девушка закрыла глаза, чувствуя, что здравый смысл в очередной раз покидает ее, а его место занимает желание. Не сознавая, что делает, она попятилась. Сев ногой захлопнул дверь.

Когда они, чтобы отдышаться, ненадолго оторвались друг от друга, Франческа произнесла:

– Послушай меня, Сев. Я не хочу, чтобы ты появлялся в моем любимом бистро и присылал мне цветы.

– Хорошо. Не буду. Но почему бы мне вместо этого не вытащить тебя куда-нибудь на уик-энд?

Его нахальство поражало.

– Я уже сказала тебе...

В его голосе появилась решимость:

– Не отказывайся, Франческа. Иначе, клянусь, я приду в «Таймлес Эалумс» и расскажу всем, кто захочет слушать, что мы с тобой любовники.

– Я тебе не верю. Ты это говоришь, потому что...

Он закрыл ей рот новым горячим поцелуем.

– Не дразни меня, – предупредил он ее, наконец, отстраняясь. В его глазах вспыхнули опасные искорки. – Разве у меня слова когда-нибудь расходились с делом?

– Да прямо сейчас! – сообщила ему Франческа. – Как и всю неделю. – Она замолчала, стараясь припомнить точно, что Сев говорил в их прошлую встречу. Насколько она помнила, тогда в основном говорила она.

Он бросил на нее понимающий взгляд, и она раздраженно вздохнула:

– Ну, ладно. Может, ты и не говорил, что мы встречаемся в последний раз, но, тем не менее, ты согласился закончить наши отношения.

Сев откровенно забавлялся, слушая ее.

– Начинай паковать сумку. Мы закончим наш спор в машине.

Не сказав больше ни слова, Франческа отправилась в спальню. Через пять минут она вернулась, неся в руках сумку. Ее до глубины души поражали собственные действия, она спрашивала себя, не сошла ли она с ума. Но Франческа успокоила себя тем, что после уик-энда окончательно порвет отношения с Севом. Да и какой вред могут нанести ей два дня, проведенные вместе с ним?

Сев увез Франческу далеко за город. Здесь повсюду были виноградники. Сев снял комнату в очаровательной маленькой гостинице. День они провели, дегустируя продукцию местных виноделов, а затем отправились на пикник, прихватив с собой сыр и свежевыпеченный хлеб.

Когда настал вечер, Сев повел Франческу в ресторан, специализирующийся на французской кухне. У девушки еще никогда не было такого хорошего дня.

Они возвратились в номер уже глубокой ночью. И только там Франческа поняла, с каким нетерпением она ожидала момента, когда они с Севом останутся наедине. Желание, вспыхнувшее в ней, нашло отклик в нем. Они провели в постели несколько чудесных бессонных часов.

– Мы справимся с тем, что стоит между нами, – убежденно произнес Сев. Они лежали, тесно обнявшись. В окно уже заглядывал рассвет. – Если мы договоримся не обсуждать все то, что связано с работой, нам будет гораздо легче.

Франческа грустно улыбнулась:

– Работа... Она для нас все, она такая же наша часть, как наша кровь. Нет, скорее, как душа. Мы не сможем отделить ее от себя.

Он подтвердил ее правоту быстрым кивком:

– Тогда мы будем обсуждать другие вещи.