Музы и мелодии - Ребекка Яррос

class="p">Я моргнула, но в его глазах не было дразнящего блеска. Парень был серьезен. И даже если я была в ужасе от того, что этот импровизированный визит может сделать с моим маленьким городком, я очень, очень хотела увидеть свою семью.

— Ты хотел прийти, так что теперь ты попал. Вперед, — я начала подниматься по ступенькам и вдруг остановилась.

Я всерьез собираюсь представить Никсона своим родителям?

Он выглядел хорошо. Я не лгала, когда говорила, что он немного подкачался. Его футболка была простой, так что беспокоиться не о чем. Я ничего не могла поделать с татуировками, но не стала, даже если бы могла: они — его неотъемлемая часть.

Никсон наблюдал за мной.

— Расслабься. Я нравлюсь мамочкам. Я довольно популярен среди людей от сорока до шестидесяти, — он подмигнул.

Я проигнорировала то, что это подмигивание сделало с моим желудком, закатила глаза, открыла сетчатую дверь и постучала. Довести родителей до сердечного приступа, войдя в дом без предупреждения, не входило в планы.

Сердце бешено колотилось примерно полуминуты, пока дверь не открылась.

— О боже! — у мамы отвисла челюсть.

— Привет, мам!

Я тут же оказалась в ее крепких объятиях. От нее пахло домом.

— Томас, Зои здесь! — позвала она, чуть отодвигая меня, чтобы полюбоваться. — Выглядишь чудесно! — она озабоченно поджала губы. — Ты нормально ешь? Похоже, ты похудела.

— Я в порядке, — заверила я ее, оглядываясь через плечо на Никсона. — Мама, это Никсон. Никсон, это моя мама, Элис Шеннон.

— Приятно познакомиться, миссис Шеннон, — он одарил ее широкой улыбкой.

— Иди сюда! — мама вышла на крыльцо и обняла Никсона.

Он поглядел на меня круглыми от удивления глазами. Я искренне рассмеялась.

— Это просто замечательно! — мама отступила назад и окинула Никсона взглядом. — Ну разве ты не красавчик? — она оглянулась на меня и вопросительно подняла брови.

— Нет, мам... — начала я.

— Я слышал, ты что-то говорила о... Зои! — воскликнул папа, заключая меня в объятия. Он вздохнул и слегка покачал меня, положив подбородок мне на макушку. У папы были такие объятия, которые одновременно заставляли чувствовать себя защищенной и непобедимой.

Неважно, что Никсон увидит, пока будет здесь, или кого шокирует. Этот момент того стоил.

— Надолго ты здесь? — спросил папа, отстраняясь и переводя взгляд с Никсона на меня.

— Э-э... не знаю, если честно. Пап, это Никсон. Никсон, это мой папа, Томас Шеннон.

Папа слегка прищурился, глядя на меня, но его улыбка была теплой, когда он пожал Никсону руку.

— Что ж, заходите.

Я попыталась взглянуть на свой дом глазами Никсона. Он был скромным и чистым, с толстыми деревянными перилами на лестнице и темными деревянными полами. Традиционная мебель, минимум беспорядка. Фотографии на стенах – семейные снимки, которые мама либо сделала после пожара, либо распечатала из Интернета. За исключением одного: я в третьем классе, без двух передних зубов и с всклокоченными волосами. Эта фотография лежала в огнеупорном сейфе вместе с документами, и, естественно, уцелела.

Жаль, что не сгорела.

— Ты была милым ребенком, — заметил Никсон, когда мы проходили мимо.

— Заткнись, — пробормотала я, ведя его на кухню.

Во время перестройки мама с папой совместили кухню с гостиной, их разделял массивный остров, который сейчас был заставлен продуктами для готовящегося ужина.

— Джереми будет с минуты на минуту. Вы остаетесь на ужин, и без возражений. Места всем хватит, — сказала мама.

— С удовольствием, — ответила я, жестом приглашая Никсона занять табурет у островка.

— Я могу чем-нибудь помочь? — он сел, переложил руку с островка на колени и обратно. Я тайком ухмыльнулась: никогда не видела его в ситуации, когда он не в своей тарелке.

Мама растаяла.

— Просто садись поудобнее и приготовься отвечать примерно на четырнадцать миллионов вопросов, а ты, Зои, возьми картофелечистку.

— Сейчас, — я выдвинула второй ящик снизу и…бинго!... картофелечистка была на прежнем месте.

Кухонная дверь открылась и закрылась, впустив свежий осенний ветерок. Глаза Джереми вылезли из орбит, когда он увидел меня.

— Зои! — он пересек кухню с моим племянником на руках, и меня обняли с удвоенной силой. — Леви, ты знаешь, кто это?

— Тетя Зои! — ответил трехлетний малыш с зубастой улыбкой.

— Правильно! — я захлопала. — Привет, Леви!

Боже, я скучала по его пухлым щечкам.

— Похоже, еженедельные звонки по FaceTime приносят свои плоды, — Джереми улыбнулся.

— Симпатичная бородка, братец.

Она была того же оттенка рыжего, что и наши волосы.

Он пожал плечами.

— Наоми нравится. Она опаздывает, но точно с ума сойдет, когда увидит тебя, — он отпустил меня, посмотрел на кухонный островок и замер.

— Джереми, это…

— Дерьмо, ты Никсон Винтерс!

Началось.

— Дерьмо! — воскликнул Леви, хлопая в ладоши.

— Леви! — упрекнула мама.

— Никсон! — обвинила я.

— Я вообще молчал! — возразил он, подняв руки.

— Дурное влияние, — пробормотала я, затем познакомила Никсона с Джереми.

Мой старший брат стоял столбом с полминуты, прежде чем он отпустил Леви поиграть в гостиной.

— Ладно, без обид, Зои, но что, черт возьми, на тебе надето? — спросил Джереми.

— Платье. Это деловая поездка, и я на работе, — я бросила взгляд на Никсона.

Они уже сговорились?

Никсон ухмыльнулся и скрестил руки на груди.

— Она выглядит прелестно, — мама пристально посмотрела на Джереми. — Но, Зои, тебе, должно быть, неудобно, и я бы не хотела, чтобы ты испачкала платье. Переоденься.

— Я весь день пытался избавить ее от него, — поддакнул Никсон.

Все повернулись к нему, а у меня отвисла челюсть.

Он мгновенно оценил температуру в комнате и поморщился.

— Не в этом смысле. Клянусь. У нас сугубо профессиональные отношения.

Папа прочистил горло и встал на другом конце островка напротив Никсона.

— Что ж, это мило. Зои, почему бы тебе не подняться в свою комнату и не переодеться? У тебя здесь целый шкаф одежды, — предложила мама.

Я кивнула. Когда проходила мимо островка, Никсон схватил меня за запястье. Вид у него был слегка встревоженный.

— Скоро вернусь, — я наклонилась, чтобы никто больше не услышал.

— Твой отец хочет меня убить. Я это вижу, — прошептал он.

Я легонько похлопала его по руке.

— Ты пережил пресс-конференции с крупнейшими