Коварный супруг - Катарина Маура

Я провожу рукой по волосам, изо всех сил стараясь не выдать, насколько сильно меня шокировала вспышка Ви. Я не думал, что когда-нибудь снова увижу, как глаза моей сестры так вспыхивают. Валерия ушла из дома в двадцать лет, не желая иметь ничего общего с тем, как наша семья ведет дела, и вместо того, чтобы остановить ее, я позволил ей уйти. Если бы я последовал своим инстинктам и не дал ей уйти, она бы никогда не пропала без следа. Это моя вина, и я никогда себе ее не прощу. Мы искали ее несколько лет, но однажды ночью нашли ее на пороге нашего дома, всю в синяках и переломах, ее одежда была залита кровью. Она не разговаривала несколько месяцев, и по сей день никто из нас не знает, где именно ее держали и через что ей пришлось пройти, хотя мы не зря старались.

За годы, прошедшие с тех пор, как она вернулась, она в основном держалась особняком, прося нас помочь ей остаться в тайне, сохранить ее личность в секрете. Понятно, что она боится, и пока мы не узнаем, от чего она бежит, мы выполняем ее просьбу. Я никогда не думал, что Сиерра примет Валерию за кого-то, с кем у меня романтические отношения, учитывая, насколько хорошо, как мне казалось, она меня знает. Полагаю, в этом есть смысл, если оглянуться назад.

— Почему ты так улыбаешься? — спрашивает Валерия, ее тон ледяной. — Если ты думаешь, что это смешно, то ты заслуживаешь всего того, через что Сиерра заставила тебя пройти, в тысячу раз больше, и я не буду испытывать к тебе ни малейшего сочувствия, когда она нанесет следующий удар.

— Я просто счастлив, что ты выглядишь такой... энергичной. Я горжусь тобой, понимаешь? — говорю я ей, а у самого щемит сердце.

Мне удалось убедить ее посетить со мной несколько особо безопасных мероприятий, чтобы она постепенно привыкла снова находиться в толпе, и с каждым днем она раскрывает все новые части себя, которые, как мы все думали, потеряли навсегда. Но я не думал, что когда-нибудь снова буду раздражаться на нее по любому поводу.

Она выдергивает свою руку из моей.

— Ксав, я могла бы ходить по прямой, и ты бы мной гордился, — говорит она дразнящим тоном.

Я не могу удержаться от смеха и отворачиваюсь, чтобы увидеть яркие изумрудные глаза, которые я бы узнал где угодно.

— Сиерра, — шепчу я.

Она отворачивается и садится за столик рядом с нашим, все ее внимание приковано к мужчине, с которым она находится, — Грэму Торну. Так вот почему она отклоняла мои звонки? Не потому, что она неправильно поняла мои отношения с Валерией, а потому, что я неправильно понял ее отношения с Грэмом, мать его, Торном? Мне показалось, что на вечеринке он стоял слишком близко к ней, а то, как она смеялась с ним, выглядело чересчур интимно, но я был уверен, что мне просто показалось.

— Подумай, прежде чем действовать, — призывает Валерия, и я разжимаю челюсти. Я даже не осознавал, что смотрел на них.

— Смело с твоей стороны полагать, что я способен здраво мыслить, когда она рядом, — пробормотал я, поднимаясь на ноги. Сестра шумно вздыхает, когда я сокращаю расстояние между нашим столиком и столиком Сиерры.

— Сиерра, — говорю я, и в моем тоне звучит яд, которого я не чувствую — никогда не чувствовал по отношению к ней. — На пару слов, пожалуйста?

Она смотрит вверх, вроде бы незаинтересованно, но ее глаза выдают ее. В них есть гнев, но есть и боль. Валерия была права. Я облажался.

— Нет, — отвечает она, ее тон резок.

— Пожалуйста, — умоляю я, мой голос срывается.

Что-то меняется в ее выражении, и ее огненные глаза смягчаются. Она вздыхает и мило улыбается Грэму, а затем бесшумно сползает со своего места. К моему удивлению, она молча следует за мной.

— Что тебе нужно? — спрашивает она, как только за мной закрывается дверь кабинета управляющего рестораном. Голос у нее усталый, в нем нет и намека на обычную провокацию, как будто общение со мной — мелкое неудобство.

Она прислоняется спиной к закрытой двери, выражение лица выдает ее нетерпение, словно она хочет, чтобы я сразу перешел к делу, и она могла вернуться к Грэму. Ослепляющая ревность овладевает мной, и я прижимаю ее к двери предплечьями, между нами остается едва ли дюйм. — Ты специально сюда пришла? — спрашиваю я, мой голос напряжен. — Ты в моем ресторане. Сегодня ночью, когда ты знала, что я буду здесь.

Ее глаза вспыхивают так, как это бывает, когда я ее разгневал, но вместо ожидаемой тирады она лишь глубоко вдыхает, ее плечи опускаются.

— Нет, Ксавьер, — говорит она мягким голосом, в котором звучит поражение. — Это просто совпадение. Как я могла знать, где ты будешь?

Я кладу указательный палец ей под подбородок и заставляю повернуться ко мне лицом. Она никогда не бывает такой сдержанной, когда мы остаемся наедине. В обычной ситуации она бы уже развернулась и поставила меня на место. Сиерра хватает меня за запястье, и на мгновение я убеждаюсь, что она собирается оттолкнуть мою руку, но она просто держит ее на месте, наши глаза сцеплены.

— Скажи мне, почему ты здесь с ним, — прошу я, голос едва превышает шепот. Ее глаза блуждают по моему лицу, ища, но зачем, я не знаю.

Она колеблется, и мое сердце начинает биться.

— По той же причине, по которой ты здесь с ней, я бы сказала.

— Значит, просто дружеский, совершенно платонический, не романтический ужин?

Она насмешливо приподнимает бровь и раздвигает губы, резкий ответ, несомненно, на кончике ее языка, но затем она закрывает рот и кивает.

— Конечно.

— Сиерра, — предупреждаю я. — Я не позволяю себе многого, когда дело касается тебя, но есть границы, которые ты не должна переступать. Поешь с ним, если хочешь, но после ты уедешь со мной. Я сам отвезу тебя домой.

Ее глаза чуть-чуть смягчаются — любой, кроме меня, не заметил бы этого. Мое сердце замирает, когда она нежно гладит меня по щеке, а ее глаза блуждают по моему лицу с намеком на ту же тоску, которую она показала мне, когда