Ведьма ищет фамильяра (Срочно!) - Елена Ловина

О, как интересно, оказывается, у главной ведьмы и промашки бывают, а я думала они все лучшие из лучших, дотянуться до величия которых даже мысленно невозможно.

— Кто они такие, Арина?

Это она ко мне, что ли обратилась? Ничего себе — снизошла, даже имя знает, а как две недели я к ней на прием приходила, так у нее времени нет даже вспомнить мое имя.

Фыркнула, собираясь, обойти эту корму разъевшуюся, да только передо мной вырос Луцек, а локоть аккуратно, но крепко сжал корд-командир Саже — не выбраться.

— Гости Ямиры, — сделала безразличный вид и попыталась вытащить руку из захвата, да не тут-то было — мужчина моих девичьих тайных снов перехватил меня за талию и даже к уху склонился, чтобы вопрос задать. А у меня аж в груди запекло от этого голоса, что говорил вкрадчиво:

— Арина, мы совершенно точно не собираемся причинять вред этой девушке, такой молоденькой глупышке, которая ведьмин круг открыла и в наш мир перешла. Но это незаконно, опасно, безответственно, в конце концов — за нею в круг потянутся чудовища, а там никого из защитников нет. Нам нужно всего лишь место, где ведьмин круг открылся.

— Так и я вам скажу и покажу, если вам так нужно, — ответила машинально, а сама сдерживала злость, которая вспыхнула внезапно от слов мужчины. «Молоденькой глупышке». Это он так нас с Миланой видит — глупыми и безответственными? Обидно стало за Милану, конечно, но за себя больше — я хоть и старше ведьмы-демоницы (это мы по дороге выяснили), но выгляжу едва ли старше — даже сама Милана решила вначале, что я ее моложе года на два. Ведьмина сущность требовала прямо здесь на месте доказать корду, что я никакая маленькая и не глупышка, но для этого нужно укротить собственную магию и… Ах, да, фамильяр!

— Хотя нет — не провожу, — спохватилась и заметила на лице Любавы скисшее торжество — это что же, она пользуется кордом как оружием на неопытных ведьм? — У меня дела ну оооочень важные. Я вам примету укажу — по ней быстро доберетесь. И не одну, а несколько.

Стянула с плеча котомку, развязала веревку и всучила удивленному корду.

— Я там на поляне пирожки разложила, так что найдете быстро, — и обратилась к Любаве, скрывая ехидство, — вы же помните заговор «подобное к подобному»? Хотяяяя, нет, не получится — корд-командир уже несколько пирожков съел, так что будет сбивать направление поиска. Вы ему лучше нюх дайте временный, только не волчий — с мясом пирожки все съели. Остались со шпинатом. Вы ему нюх козла дайте — вмиг нужную зелень найдет.

И побежала, пока мне не прилетело каким-нибудь проклятьем от обалдевшей ведьмы. Каааак она воззрилась на корд-командира, когда я заявила, что он уже успел отведать пирожков, ммммммм. Там читалась такая гамма чувств и мыслей, что…бедной мне в последствии несдобровать, но после двух недель прилюдного позора на главной площади я становлюсь…ведьмой!

— А ничего, вкусные! — проорал мне в спину Луцек, а я прибавила ходу — у мстительной ведьмы всегда под рукой особо-меткое проклятье, а тут ее бессменный воздыхатель переметнулся в стан врага и нахваливает чужую выпечку. Мне-то по любому несдобровать, а Луцека даже жалко немного и корда…нет, корда не жало — нечего этой кобы… «красавице» потакать — пусть теперь помнит мои пирожки, они хоть фамильяров не приманивают, а вот мужчины, кого проклятье Гриммочки Перровны не задело, — те вполне себе запомнят мои пирожки. Ночами сниться будут.

Я мечтательно заулыбалась, а потом остановилась как вкопанная.

Стоп! Это ж и Луцек будет такой же, как корд Саже?

Может, нет, а? Ну, Ехидна, пожалуйста, пусть его сила кэцэнэ будет сильнее, а? Ну неужели я не заслужила хоть немного удачи?

Глава 17. Старый ритуал

Арина

Как я выбирала эту поляну — не знаю. Просто пришла, принялась раскладывать вновь испеченные пирожки, напевать песенку из детства, которая на какое-то время перестала казаться мне волшебной и почти забылась, но стоило начать готовить пирожки по всем правилам семьи, так сразу и вспомнилась.

В общем, раскладывала пирожки, пела, у ромашек лепестки обрывала и вокруг себя разбрасывала, словно какой-то узор замысловатый рисовала. Как мама показывала, как бабушка объясняла. Только они в конце ритуал обрывали и предлагали мне повторить, но я в то время даже до места обрыва волшбы не доходила — ни сил не хватало, ни усидчивости, ни сосредоточенности.

А самое главное, я в то время считала, что чем больше фамильяр, тем лучше для меня, и все время представляла себе медведя, большого, белого, мохнатого, чтоб до макушки березы доставал. Вот где бы такая махина жила и откуда б пришла?

Села на колени в траву, посмотрела в небо, которое уже принялось темнеть, и задумалась об освещении. Что из бытовой магии, что нам преподавали в Академии, я б могла применить в лесу?

Огненный шар? Не, не подойдет — сейчас в лесу много сухостоя, который вспыхнет мгновенно от любой искры.

Светлячков приманить? Так они еще не скоро появятся — приманивать замучаешься.

Гнилушку какую заставить светиться? Нет, они только при свете звезд разгораются, а у меня только-только сумерки.

Пока перебирала варианты, с удивлением заметила, что хоть в лесу и темнеет, но на поляне остается все также светло, как и в тот момент, когда я пришла.

Оглянулась удивленно сначала на стену деревьев, но они уже плотно закутались в темноту, а в от к центру поляны постепенно становилось светлее, а там, где сидела я — вообще, как днем.

Оглядела себя — не горю. Уф, а то мне только этого не хватало — стать большой свечкой.

Тогда что здесь может так пылать?

Лепестки ромашек, что упали и затерялись в траве, образовали тонкую дорожку из символов. Светящихся символов, пытаясь прочесть которые, я с ужасом осознавала, что видела их раньше. И даже вопрос не возник «где?».

Тут, на этой поляне. Эти символы вычерчивали мои мама и бабушка десять лет назад. Когда я их в последний раз видела.

Куда мне без фамильяра и укрощённой магии соваться нельзя ни в коем случае.

Ох!

Это как же теперь мне отсюда уйти?

Я присмотрелась к рисунку, и второй раз в жизни ощутила, как шевелятся волосы на затылке. В первый раз это случилось как раз десять лет назад.