Жестокое лето - Морган Элизабет

– Приятного аппетита!

Проболтав с ним еще час, в течение которого я улыбалась больше, чем готова признать, я расплачиваюсь.

– Спасибо. Мне это было очень нужно. И за совет спасибо.

– Придется тебе вскоре снова зайти, я хочу быть в курсе, как продвигаются дела.

Видимо, я совсем разомлела от еды, потому что отчего-то киваю.

– Договорились.

Отодвинув стул, направляюсь к двери.

– Эй, Ками!

Остановившись, я оборачиваюсь, гадая, откуда он знает мое имя.

– Твоя подруга-брюнетка вчера оплатила счет перед тем, как я пошел вас провожать.

Стою, открыв рот, а бармен хохочет. По дороге домой я думаю о том, как ненавижу своих подруг.

И как обожаю этих зараз.

7

18 мая, четверг

Ками

– Здравствуйте, Камила! Большое спасибо, что согласились с нами пообедать! – мило улыбаясь, говорит Джефферсон Кинкейд на следующий день, когда хостес ресторана подводит меня к столику, где он сидит с Оливией и двумя блондинками.

Это, видимо, близнецы.

Не могу понять, нравится ли мне этот человек. Вроде бы милый старик, но в то же время богатый старик, а это две большие разницы.

Но времени на раздумья нет, я сажусь между Джефферсоном и Оливией. Близнецы внимательно разглядывают меня – от прически и лака для ногтей до украшений, которые я сегодня надела.

А я сразу же понимаю, к какому типу они относятся.

Мой отец умер, когда я была совсем маленькой, и на небольшие деньги, полученные по страховке, мама сумела построить свою империю. Она все время повторяла, что он был главной любовью ее жизни, так зачем тратить время на поиски новой? В итоге все свое время и энергию она вложила в построение известного и уважаемого бизнеса, а также открыла благотворительный фонд, помогающий овдовевшим матерям встать на ноги.

Мама всегда была для меня примером.

Но именно она устроила меня в одну из лучших школ Восточного побережья, где я училась бок о бок с наследниками крупных американских компаний. Людьми, которые никогда в жизни ни в чем не нуждались и любили это демонстрировать.

Именно к этой категории, как я сразу определяю, относятся и близнецы.

– Оливию вы, конечно, помните, – Джефферсон сдержанно улыбается. – А это Стейси и Лейси, мои будущие внучатые падчерицы.

Улыбаюсь блондинкам, которые очень похожи между собой, но не точные копии друг друга. Красивые девушки и ровесницы Оливии (22 года, если верить интернету), но она-то сразу показалась мне практичным человеком, а вот про них такого не скажешь.

– Я Стейси, – протягивает мне руку одна из них.

Я пожимаю ее, надеясь, что мне удалось изобразить теплую улыбку.

– А я Лейси. Е-Й, – вторая блондинка почти в точности повторяет движения сестры.

Я растерянно оглядываюсь, а Оливия, вздохнув, поясняет:

– Она имеет в виду, что ее имя произносится «Леси», а пишется «Лейси».

– Оу, – выдыхаю я, стараясь не вытаращить глаза.

В общем, близнецы – сплошной стереотип: красивые богатые блондинки с чудными именами.

– С девочками вам тоже придется плотно общаться в процессе организации свадьбы Мелани. Думаю, вы отлично проведете время за всякими девчачьими забавами.

Моя девчачья забава сейчас – наблюдать, как близнецы растягивают губы в ангельские улыбочки.

– К сожалению, у меня не получится с вами пообедать. В последний момент наметилась важная встреча, – Джефферсон посылает мне извинительную улыбку. – Простите, Камила, что уже традиционно вас покидаю. В начале сезона тут всегда все вверх дном.

– Ну что вы, никаких проблем. Отлично понимаю, – внутренне я вздыхаю с облегчением.

Раз так, можно вернуться в кабинет и продолжить разгребать гору бумаг, которые оставил тот разгильдяй, что прежде занимался организацией мероприятий в «Приморском клубе». Где-то среди них лежит и нелепая папка Мелани.

– Но прошу, вы оставайтесь и пообедайте с девочками. Девочки, Камила в «Приморском клубе» новенькая, пока никого не знает. Пожалуйста, организуйте ей теплый прием.

– Конечно, мистер Кинкейд, – Стейси хлопает длинными наклеенными ресницами.

– Ну что же ты, Стейси, я ведь просил называть меня дедушкой.

Стейси вдруг морщится от злости и отвращения, но гримаса эта испаряется с ее лица так быстро, что, если не наблюдать за ней внимательно, ничего не заметишь.

– Да, дедушка. Мы все сделаем, чтобы Камила чувствовала себя в «Приморском клубе» как дома, – улыбается она.

– Ага, – Лейси, в отличие от сестры, еще не научилась так виртуозно изображать дружелюбную улыбку.

– Прекрасно, что ж, мне пора, – Джефферсон встает. – Камила, пожалуйста, не забывайте обращаться к Джин по любым вопросам.

– Замечательно, огромное спасибо, мистер Кинкейд.

– Вас я не буду заставлять называть себя дедушкой, – так и хочется вытаращить глаза на это заявление. – Но можете звать просто по имени.

– Конечно, Джефферсон.

– Ну ладно, дамы, поговорим позже.

Все хором прощаются, Джефферсон направляется к выходу, по дороге кивая и улыбаясь знакомым. Мне же теперь придется обедать с Оливией и близнецами из змеиного клубка.

Нет, Ками! Это несправедливо. Не надо называть их так только потому, что так о них отзывались Сиси и Глен.

Нужно дать им шанс.

С этой мыслью я расправляю плечи, натягиваю добрейшую, лишь слегка деланую улыбку и оборачиваюсь к соседкам по столу.

Однако стоило Джефферсону выйти из зала, как милая улыбочка Стейси мигом испаряется. Отпив «Мимозы» из бокала, она окидывает взглядом зал, а потом, закатив глаза, презрительно бросает:

– Фу, Кара здесь.

– Фу, – повторяет за ней близняшка.

Стейси, покачав головой, добавляет потише, чтобы слышали только мы:

– Боже, считает себя красавицей, потому что ходит к тому же парикмахеру, что и Рэйчел Макадамс, а на самом деле просто уродина.

Она с таким чувством это произносит, что я прямо пугаюсь, хотя и стараюсь не выдать эмоций.

Я тут не со своими подружками.

А с противными школьницами, не стоит забывать, что в таких местах существует иерархия. Одно неверное движение – и ты в конце пищевой цепочки.

Каждое лето они выбирают жертву и терроризируют ее, вспоминаю я слова Сиси.

– Жуткая уродина, – повторяет Лейси.

Интересно, она сама говорить умеет или просто как робот повторяет за сестрой? Тут женщина, о которой они говорят, с улыбкой машет им и направляется к нашему столику.

Не стоило бы мне так удивляться, как быстро меняются выражения лиц сестер, я ведь много общалась с такими девочками, однако на мгновение я теряюсь. Смотрю на Оливию, та глазами дает понять, что тоже, как минимум, чувствует себя неловко.

– Кара! – Стейси встает, чтобы расцеловать симпатичную брюнетку в обе щеки. – Как я рада тебя видеть!

– И я! Узнала, что вы