Измена. Любовь (не) вернуть - Иден Хол

– Я сегодня провожу день со своей семьей, – я махнула рукой в сторону двора, где папа и Лешка колдовали над дымящим мангалом. – А ты… – я проглотила тугой ком в горле. – Больше к ней не относишься.

– Ну что же ты делаешь со мной? – взмолился он, – ну, почему ты так?!

– Ты не в себе, как ты и сам говорил! Я не хочу тебя видеть, дай мне возможность хотя бы подумать без тебя и твоих криков! Я устала от всей этой лжи!

Он замер, будто его током ударило, глядел на меня не моргая, несколько секунд. Потом, наконец, вдохнул.

– Хорошо, – Максим вдруг пошел ко мне, поднимая ладони, – я уйду, и мы возьмем паузу. Чтобы мы успокоились, выдохнули и обдумали наше положение. Нам нужна разрядка и время, и… – его почти видимо потряхивало, но он старался изо всех сил держать себя спокойным, – и немного сил. Мы решим все на свежую голову. Я докажу тебе, что ты не права. Я найду способ. Ты и сама поймешь.

– Я уже все поняла, Максим, тебе пора, папа и брат меня заждались.

Он протяжно выдохнул и опустил голову, но внутри меня все так клокотало, что я не могла испытывать к нему жалость или понимание. Что бы он ни делал, только закапывал себя глубже.

И это невыносимо.

А мне еще папе улыбаться. Я обняла себя за плечи и выжидающе уставилась на него, надеясь, что он поймет. Больше сегодня у него шансов не будет.

Максим опустил голову, развернулся и ушел, я даже почти не вздрогнула от того, как хлопнула входная дверь, а звук двигателя его машины был уже едва слышен отсюда.

Надо теперь выйти и объяснить, почему любимый зять и лучший друг сегодня не приедет. Не знаю, как я буду врать, но что-нибудь все же придется, хотя бы ради папы. Я глянула на себя в зеркало на кухне и привела в более менее божеский вид.

Вышла к своей семье и рассказала им, как звонил Максим и дико извинялся, но он сегодня не сможет к нам приехать. Может быть, потом или завтра.

Или никогда, подумала про себя я.

Лешка мне не поверил и смылся при первой же возможности проверять, а я осталась с папой наедине. Он, конечно, расстроился, но виду не подал, что без Максима так уже сильно будет скучать.

Мы провели вместе замечательный день, много общались, слушали папины истории, которыми так богата его работа в разъездах. Только брат на меня странно посматривал время от времени, но молчал, и я ему была благодарна.

Только ближе к ночи, оказавшись на скамейке у дворового костра в чугунной чаше, я не выдержала и прильнула к папе под крылышко.

– Что с тобой, мое солнце? – спросил папа своим мягким басом, чмокнув меня в макушку, – я чувствую, что-то не так, но ты стараешься не подавать виду. Это как-то связано с твоим мужем?

– Да, пап, – я обняла его крепче, пытаясь спрятаться от будущей правды, что я скажу. Мне она и самой не нравится, – кажется, у меня развалился брак.

Глава 11

Папа слушал меня до глубокой ночи, я эмоционально вспоминала все события, вытирая набегающие слезы, вновь переживая их. В какой-то момент перестала беспокоиться о том, что и папа может расстроиться и просто вылила не него все, что скопилось на душе. Не было у меня больше никакой отдушины, кроме него.

И папа не поставил мои слова под сомнение, как брат, не встал на сторону Максима, чего я больше всего боялась. Я даже переспросила его на всякий случай.

– Ты моя дочь, как я могу быть на чьей-то стороне, кроме твоей? – он поднял мой подбородок и стер остатки слез с щек. У меня задрожали губы от таких слов, а в груди разлилось тепло. Я уткнулась в него, вздыхая с облегчением. – Скажи мне только одно, Ева, – позвал меня, дождавшись, пока я проревусь, – хочешь ли ты, чтобы я вмешался и наказал твоего мужа?

– Я не знаю, – мне осталось только честно пожать плечами. В глубине души я, наверное, хотела, чтобы он за меня отомстил, невзирая на лица.

– Я всю жизнь учил вас быть самостоятельными, а брак – это очень хрупкая конструкция из двоих людей, и зачастую, когда вмешивается кто-то со стороны, прочности у него не прибавляется. Скорей наоборот. Нас с твоей мамой не один раз пытались развести ее родственники своей «помощью».

– Ты никогда не рассказывал.

– Не было повода. В любом случае я проведу чисто мужскую профилактическую беседу с Максимом. А еще с твоим братом, чтобы он не забывал, за кого он в первую очередь отвечает. Не были бы такими здоровыми лбами, прописал бы им ремня. Но боюсь, такие методы уже не действуют на мужиков за тридцатник, а если увлекусь по-взрослому и зашибить могу.

– Спасибо, – улыбнулась я, понимая, что он шутит. Надеюсь. – Давай так, чтобы потом не пришлось ехать ночью в лесополосу с лопатами и двумя мешками.

– За мое солнышко я всех порву! – он игриво чмокнул меня в лоб и потрепал волосы на макушке.

– Ты лучший!

– А если серьезно, – он вновь посмотрел на меня пронзительно, – я не хочу своим строгим отцовским наказом влиять на вашу с Лешкой судьбу. Она должна быть в ваших руках, вы уже взрослые люди и отвечаете за самих себя, а еще за свою половину. Во всех семейных проблемах чаще всего виноваты двое, и тебе следует внимательно присмотреться к тому, что происходило между вами последние месяцы. Здесь я не могу дать тебе четкий рецепт.

– Я понимаю, это вряд ли кто-то вообще может сделать, – мне стало немного грустно, но он был прав.

– Главное, не торопись, принимай взвешенные решения, обдумай все для себя в первую очередь и проанализируй свои истинные чувства. Есть ли резон сохранять этот брак или лучше его завершить, пока всем не стало еще хуже. Любишь ли ты его, вот об этом подумай.

– После того, что произошло, – я покачала головой, сжимая губы, – я не могу быть уверена. Это так больно.

– Знаю, детка, – он притянул меня к себе, – но сердце тебе должно подсказать правильный ответ. Знаешь, я ведь тоже не был идеальным, да что там… – он махнул рукой, – я даже хорошим мужем не был для твоей мамы. Я считал, что моя главная функция это обеспечивать семью, зарабатывать деньги, все контролировать. Работал как не