Академия сумрака. Пыльца лесных фей - Тиро Томое

— Не терпится, тёлка…

Резкая вспышка и разлетающиеся деревянные щепки оборвали фразу айгыра. Тёплая волна сбила меня с ног и больно уронила на колени. В ушах зазвенело от бешенного рёва быка. Боевой клич айгыра взвился в максимум, оглушая меня.

Судорожно сжимая непослушной рукой воротничок блузки, я подняла голову.

На ступенях таверны стоял человек. Быки валялись вокруг, развалившись как с перепою. Айгыр повернулся ко мне спиной, и теперь стоял в угрожающей боевой стойке, подняв в воздух оба тесака.

Ко мне кто-то бежал, но я не смогла узнать бегущего из-за тонкой пелены слёз, выступившей на глазах и размывшей взгляд.

Снова вспышка, глухой рёв айгыра и спокойный громкий приказ.

— Лотрей, девчонку уведи!

Лотрей. Профессор!

Горячая волна облегчения окатила каждую клетку моего тела, превратив мои мышцы в студень. Слёзы хлынули рекой, вымывая из сердца леденящий ужас. В душе хрупко звякнули колокольца счастья и я, неожиданно для себя, засмеялась.

— Тихо, тихо, — знакомый голос прорвался сквозь звон стали и рёв айгыра,— умеешь же ты вляпываться, адептка.

Захлёбываясь в слезах и неистовой радости, я протянула руку профессору.

— Вещи… там… забрать… — несвязно пробормотала я, сквозь истерику.

Но профессор всё понял. Он сунул мне в руки холодный тряпичный ком, поднял с колен, а потом подхватил на руки.

— Портал, — прокричал профессор Веласс.

Хлёстко ударил ветер и перед нами закружилось око снежной бури, в которое профессор безбоязненно шагнул. Снежинки больно укололи щёки и лоб, взвились и исчезли. Портал закрылся, отрезая нас от Большака и шума битвы.

— Рэй, — профессор опустил меня на что-то мягкое и тёплое, — слышишь меня?

Тёплые руки обхватили мои ледяные щёки, тревожные глаза профессионально осмотрели меня.

— Быки тебе не навредили?

— Н-нет, — стуча зубами, ответила я.

— Сейчас, Рэй. Сейчас, потерпи немного.

Звякнули склянки. В воздухе сильно запахло валерьяной и чем-то терпким. Через секунду в губы ткнулся стакан.

— Выпей, Рэй, — приказал профессор.

Дрожащими пальцами обхватила стакан и залпом выпила. Горечь обожгла горло. Я закашлялась.

— Всё, всё, Рэй. Всё хорошо. Ты в безопасности.

Профессор сел рядом, обнял меня, прижал к себе и начал слегка укачивать.

— Сейчас капли подействуют и всё пройдёт, — приговаривал он, поглаживая меня по голове.

Сколько мы так просидели, я не поняла. Просто в какой-то момент слёзы кончились и я осознала, что руки свело от чего-то. Опустила взгляд и увидела, что побелевшие от напряжения пальцы мёртвой хваткой вцепились в смятый комок из моей одежды.

— Профессор, — я шмыгнула носом и с трудом отцепила руку, чтобы вытереть остатки слёз.

— Всё прошло? — профессор отстранился и внимательно посмотрел, выискивая остатки истерики.

Я кивнула. И страх и эта странная радость. Всё прошло.

— Это хорошо, — улыбнулся профессор Веласс и нарочито бодро закончил, — сейчас чаю тебе сделаю. У меня такой шикарный сорт появился. Друг привёз. Вот и оценим вместе.

Профессор прошёл к столу и весло загремел посудой.

— Ты покрепче будешь или послабее?

До меня не сразу дошло о чём говорит профессор. Чай. Он предложил чай. Стряхнув остатки оцепенения, я ответила.

— Покрепче, —хриплый голос прозвучал странно.

— Покрепче так покрепче, — озабоченно оглядев меня, ответил профессор, — мёд любишь?

Я дёргано кивнула, разминая сведённые пальцы.

— Хм, — неопределённо хмыкнул профессор Веласс и замолк.

Огляделась. Маленькая комната. Уютная, но с лёгкой ноткой беспорядка. Под окном стол, заваленный бумагами. Вдоль одной стены тянется длинный стеллаж с аккуратными стопками прошитых документов. Небольшой стол с горелкой, простенькой посудой и баночками, возле которого колдует профессор, заваривая чай. Рядом с диванчиком, на котором я сижу, стоит статуя. На её протянутую руку небрежно сброшена красная хламида лекаря-целителя.

Дагда Двуликий — признала я статую. В протянутой руке, прикрытой красной тканью, должны прятаться весы.

Покровитель лечебного дела, Дагда Двуликий, взвешивает на них душу больного и решает, сколько ей осталось топтаться в подлунном мире.

В одну чашу Дагда кладёт душу больного, во вторую отсыпает золотой песок ровно по количеству оставшихся дней жизни. Когда золотого песка много, то вторая чаша поднимается высоко и больной получает возможность исцеления.

Хуже, когда крупиц совсем мало. Душа устремляется вниз, на встречу с ловцами душ. Если отмерянное время подходит к концу, то значит, старания лекаря уйдут в пустую, и ни одно даже самое сильное средство не исцелит больного.

— Это ваш кабинет? В лечебнице? — догадалась я.

— Ага, — откликнулся профессор и протянул чашку чая.

Чай пах терпким горным мёдом. Я с наслаждением сделала глоток.

— Вкусно, — похвалила я напиток.

— Адептка Танд, — заинтересованно спросил профессор, — а можно узнать, что ты там перед быками исполняла вместо того, чтобы бежать от них сверкая пятками?

Следующий глоток чая пошёл не в то горло. Я поперхнулась и закашлялась.

— Ничего.

— Да?

— Да, — подтвердила я.

— М-мм, — неопределённо протянул профессор и хмыкнул.

Как я объясню профессору, что хотела снять медальон и хорошенько долбануть по быкам боевым заклятием? Для всех в Ранду и Академии я пустая, нет во мне магической искры. Только каджуны знают мою тайну. Они-то мне и подарили медальон — старый артефакт болотных жителей, позволяющий скрывать наличие магии.

— А откуда вы на Большаке взялись, профессор?

Профессор Веласс снова хмыкнул.

— Ты не поверишь. Совершенно случайно. Сидели со старым другом в отдельной кабинке, обедали. Давно не виделись мы с ним. Потом услышали шум, решили узнать, что происходит. И ты понимаешь, адептка Танд, выглядываю я в окошко, а там моя лучшая ученица нагло лыбится быкам и ещё и раздевается неспешно. Причём делает это в высшей степени соблазнительно!

Щёки полыхнули. Так вот как это выглядело со стороны! Стыд-то какой…

Видимо, уроки Данайны не прошли для меня даром. С семи лет и до тех пор, пока я не сбежала, Данайна обучала меня искусству поз и танцев. Она постоянно твердила, что южная женщина должна быть соблазнительной. И вот сейчас её уроки вылезли в неподходящий момент ненужной пластичностью ритуальных танцев.

— Всё не так! — жарко запротестовала я, — я просто время тянула. Отвлекающий манёвр!

— И на что ты надеялась? — хмыкнул профессор и отхлебнул чаю.

Демнова задница! На себя надеялась, как обычно. Привыкла уже. Но сказала