Мой ослепительный мужчина - Ольга Сергеевна Шерстобитова

– И?

– И не устоял, – рассмеялся он. – Ты сразила меня наповал своей искренностью, хрупкостью, беззащитностью… Тем, что это просто ты. Такая, какая есть.

Райан вдруг замер, заглянул мне в глаза.

– Я за тебя готов все отдать, Элен. Все, что имею.

– Мне нужен лишь ты, – честно созналась я и нашла его губы, позволяя этому безумному, всепоглощающему огню, что пылал в нас, снова лишить нас разума.

Райан Уэст

Элен такая хрупкая, такая нежная, такая сладкая в моих руках и под моими губами, что каждый раз, когда приходится отрываться от нее, я словно переживаю маленькую смерть. Каждое прикосновение к ней, каждый поцелуй, каждая ее улыбка – будто глоток живой воды посреди изматывающей пустыни.

Я не знал, что так бывает. Что можно чувствовать к женщине именно это. Что любовь способна быть такой… всепоглощающей, безумной, переворачивающей всю мою жизнь с ног на голову. Элен стала центром моей Вселенной, и теперь я не понимаю, как жил до нее.

Годы одиночества, пустоты, этой вечной ночи внутри – и вдруг… она.

Моя светлоглазая русалка, которая согревает даже в самые ужасные мгновения. Которая смеется – и от этого смеха тает в моей груди лед, а тьма, что жила во мне годами, затихает, как прирученный зверь.

Что же ты со мной сделала, Элен?

Я пытаюсь подобрать слова, объяснить, как долго шел сквозь тьму, сквозь боль, сквозь одиночество, чтобы в конце концов найти ее… Но язык предает. Как описать то, что не имеет слов?

Но Элен понимает и без них. По тому, как я смотрю на нее. По тому, как касаюсь. По тому, как дрожит мой голос, когда шепчу ее имя.

И все же, не выплеснуть эту любовь, я не могу. Я целую ее глубоко, жадно, бесконечно, так, будто в этом поцелуе вся моя жизнь, вся моя боль и надежда, все, что я не могу сказать… И схожу с ума от счастья, когда Элен отвечает, сияет в моих руках, шепчет мое имя в забытьи…

Когда Элен, утомленная ласками, уютно, будто всю жизнь так и было, устроилась на моем плече и заснула, я так и не смог оторвать от нее взгляд. Смотрел на мое спящее чудо, все еще опасаясь, что это сон. Что она – лишь мой сон. Мираж в пустыне, который растает, стоит выпустить из рук. Потому что так бывало.

Именно поэтому страх, осевший комком в горле, так силен. Страх потерять ее, пробравшуюся в самое мое сердце, такой знакомый всем одаренным, кого долгое время считали монстрами, тех, кто научился со временем справляться с одиночеством и выживать без любви. Но Элен… моя Элен – настоящая.

Она сонно заворочалась, прошептала во сне мое имя и улыбнулась. И мой страх растаял.

Элен обещала мне «навсегда», и я ей верю. Ей, сумевшей за считанные дни, поцелуй за поцелуем, прикосновение за прикосновением научить меня жить по-другому. Так, как без нее было просто невозможно.

Потому что она – тот свет, который я так долго искал. Потому что она – моя сбывшаяся заветная мечта. Потому что она – мое «наконец-то».

Тепло разлилось по венам, спеленало… и я едва удержался, чтобы не впиться в заманчивые губы Элен поцелуем. Ведь настоящее счастье для меня выглядит очень просто. Моя Элен. В моих объятьях.

* * *

Я выбрался из пещеры, когда едва начало светать, и песок вновь зазолотился под ногами. Оглянулся на безмятежно спящую Элен. Она лежала, уткнувшись носом в одеяло, подложив ладони под щеку, и в этом беззащитном жесте было столько хрупкости, что сердце сжалось. Как же сильно я ее люблю! Я и сам, наверное, еще не до конца это представляю.

Я с сожалением отошел подальше, к финиковым пальмам. Связь в пустыне после бури все еще работала с перебоями. Вчера мне удалось ненадолго связаться с лагерем и пустынниками, сообщив наше местоположение. Они обещали прислать флайер утром. Но сейчас… сейчас мне предстоял куда более сложный разговор. И откладывать я его не собирался.

Я еще раз попытался настроить щит для приватного общения, но не получилось, и пришлось остаться под пальмами, чтобы не разбудить Элен.

Набрав номер, я увидел на голограмме мгновенно появившегося Эрика Лантара.

– Что с Элен? – голос был резким, без приветствий, на грани паники.

– В порядке. Спит, – ответил я, чувствуя, как между нами повисает немой вопрос, зачем же я тогда его набрал. – Эрик, я женюсь на твоей дочери.

Его глаза вспыхнули уже знакомым синим штормом.

– Мне абсолютно все равно, как ты к этому относишься, – продолжил я. – Было бы все равно, – выдохнул честно, – если бы не Элен. Она переживает из-за нашей вражды. Переживает настолько, что всерьез считала, будто я завалю ей преддипломную практику.

Лицо Эрика вытянулось от изумления, такого он точно не ожидал. Он-то знал, что я бы никогда не опустился до подобного, и всегда разделял работу и личное. Эрик и сам был таким. До встречи со своей Николь.

– Это никуда не годится. Моя Элен не должна страдать.

– От твоего «моя» меня просто…

– Знаю, – резко оборвал я. – Но сейчас я хочу, чтобы ты услышал меня, Эрик. Я до потери себя люблю твою дочь.

– Это я уже понял, – сквозь зубы процедил он.

– И именно поэтому… именно ради нее я предлагаю перемирие.

– Я ведь могу не согласится, Уэст, – голос Эрика стал опасным.

– Не можешь. Тогда ты потеряешь Элен. И причинишь ей боль.

В уголках его губ дрогнула тень улыбки.

– Знай друга хорошо, а врага еще лучше?

Я усмехнулся в ответ. Готов поспорить, что Эрик и сам бы через время пошел на компромисс из-за дочери. Просто я сделал шаг первым.

– Ради Элен, – выдавил Эрик.

– Ради Элен, – кивнул я.

В этот момент ему на лиар пришло какое-то сообщение. Эрик пробежал глазами по тексту, и его лицо исказилось от ярости.

– Про змей уже доложили, – догадался я.

У Эрика, долгое время прожившего на Зарише, здесь оставалось немало связей, и его осведомленность у меня не вызывала удивления.

– Я, конечно, понимаю, что моя дочь – одаренная с третьим уровнем и достаточно взрослая, но ты зачем допустил, чтобы она столкнулась с этими ядовитыми гадами? У нее практика никак не связана с боевыми навыками! – выпалил он.

– А что ты мне предлагаешь, Эрик? – мой голос сорвался на рык.

В ладони вспыхнула молния, и я с усилием погасил ее.

– Запереть ее? Запретить быть собой? Лишить выбора?