Твоя измена - не моя вина - Лена Тэсс

мне не понравится. — Я узнала о его связи с помощницей когда была беременна тобой, уже на большом сроке. И столько плакала. Так горько плакала! Представляешь, даже оттаскала ту потаскуху за волосы. Заставила Володю избавиться от нее любым способом, пригрозила, что уйду и он никогда тебя не увидит… Он быстро одумался и сделал правильный выбор.

Вода в ковшике закипела, а я повернулась к маме спиной и стала очищать сосиски от пленки, закидывая одну за одной.

— Ты думаешь он больше тебе не изменял? — шепнула, едва слышно.

— Он бы не посмел..

— Или стал умнее и богаче. Ты просто больше его ни разу не поймала, ведь так?

Я скорее почувствовала, чем увидела, что мама встала на ноги и сделала решительный шаг в мою стороно. Она развернула меня к себе лицом, замахнувшись. И я ждала удара широко раскрыв глаза, смотря прямо и без сомнений в своих словах. Если сейчас получу оплеуху за правду — уйду. Уйду и не оглянусь, без извинений. Не думаю, что смогу найти в себе силы понять и простить такой её поступок.

Но секунды шли, а удара все не было. Лишь тяжелое дыхание, а потом легкое прикосновение пальцами где-то в районе солнечного сплетения.

К шраму.

Открыв глаза, я посмотрела на лицо мамы, искаженное ужасом и отвращением. Жалостью.

— Ты родилась здоровой и такой громкой, — сказала она едва слышно, как и я минутой ранее. — Несмотря на то, сколько я настрадалась из-за него, сколько слез пролила и как нервничала. Но ты была здоровой и розовощекой, со светлым пушком волос на голове. И такими ясными глазками, Леся. Мне так жаль, что твои глаза больше не светятся. — Пальцы сменила ладонь. Она приложила её плашмя прямо на мою грудь. — Но я так счастлива, что твое сердце бьется. Когда тебя увезли на операцию, я думала, что могу больше никогда не услышать твой смех. Ты ведь еще будешь смеяться, так же искренне как и раньше?

Я кивнула, почувствовала как внутри все вибрирует и к глазам подкатывают слезы. Только бы не расклеится именно сейчас. Не самое лучшее время. Мама должна знать, что я буду бороться. За себя и за нее, если она найдет в себе силы принять мою сторону. Если нет, то… что? Брошу её на расправу кредиторам? Едва ли смогу.

— Ты должна принять мою сторону, — наконец выдавила я.

— Но это не просто. Мужчины не любят проигрывать женщинам. Руслан не простит тебе такого унижения, Леся и никогда не даст развод, — продолжала она, но уже не так уверенно. Колебалась, хотя все еще верила в свою правоту.

— Мама, прости, но я не буду жить как ты. Не стану закрывать глаза на его измену, на предательство подруги и на очевидную попытку манипулировать мной за счет финансовых проблем. Я не одна, мне помогут. Вопрос лишь в том, готова ли ты встать рядом и показать своему почти бывшему зятю жирную дулю или продолжишь настаивать на спасении ненужного мне брака?

Мама сделала еще один шаг вперед и крепко обняла, как в детстве.

Кажется это и был ответ.

— Наши сосиски сварились, мам. Давай кушать, — улыбнулась я, выдохнув. Она кивнула и достала тарелки, а я услышала сигнал, оповещающий меня о новом сообщении на телефоне.

Взяв его в руки, я прочитала: “Это Анатолий Щербинский. Ваш адвокат. Встречаемся завтра в семь. Без опозданий, пожалуйста”. В следующем смс был адрес.

Что ж, Бэлла Изольдовна сдержала свое слово, и я действительно собираюсь объявить Руслану войну.

Глава 15

Утро было недобрым.

Я проспала потому что забыла поставить будильник. И в этом не было ничего удивительного. Жизнь после операции приобрела до того размеренный характер, что работа казалось далекой и призрачной перспективой. Руслан запретил мне даже думать о том, чтобы выйти в офис раньше, чем через два месяца.

Больничный лист давно закрыли, и я осталась на содержании мужа и с заявлением “за свой счет”, отправленным Бэлле Изольдовне на почту.

В итоге сегодня меня разбудила начальница, с криком в трубку о том, что “Рабочий день начался еще двадцать минут назад, где тебя черти носят?”

Подскочив от неожиданности на ноги я собралась в рекордные восемь минут и, впрыгнув в джинсы и футболку с высоким под горло воротом, схватила сумку, телефон и вылетела из дома. По пути к метро позвонила маме и попросила не волноваться, вспомнив ее удивленное лицо, когда я выскочила из ванной с зубной щеткой в одной руке и расческой в другой.

— Мам, я буду поздно, у меня еще встреча с адвокатом, помнишь?

— Ты на машине?

— Нет, уже спускаюсь в подземку, не уверена, что связь не прервется. Я оставила немного денег на тумбочке в прихожей. Если надо — сходи в магазин, — иструктируя маму, купила билет и проскочила мимо турникета к эскалатору.

Прыгать через ступеньки вниз не рискнула, боясь, что закружиться голова. Было бы очень неловко снова попасть в больницу даже не доехав до работы.

К счастью все обошлось и дальше мой день прошел без особых эксцессов.

— Явилась! — Бэлла Изольдовна встретила меня прямо в дверях. Караулила — не иначе. Она пристально изучила мой внешний вид, словно сканером пройдясь с головы до пят и обратно. Я закатила глаза и лучезарно улыбнулась. — Готова к труду и обороне?

— Конечно, — кивнула и в ту же секунду мне в руки упала стопка с десятком папок и, кажется, тонной бумаг.

Начальница объяснила, что за время моего отсутствия жизнь не остановилась, и большинство дел, которые я начинала вести либо закрылись, либо перешли в стадии активного производства. Мой стол все же был завален бумагами, не говоря уже о новой кипе, которую я примостила с краю.

Оказавшись в своём кресле и нажимая кнопку запуска на компьютере я испытала приятное чувство “дежавю” и необычайный прилив сил. Проблемы с Русланом, его предательство, не до конца решенные разногласия с мамой — никуда не делись, но работа — это именно то, что мне сейчас нужно. Словно уголок спокойствия в этом водовороте событий.

День был сумасшедшим, но пролетел быстро. Из полезного — я успела только разобрать переполненную почту и вычленить самое важное. Навела порядок на столе и обозначила перечень задач на ближайшие пару дней. Когда стрелка на часах показала без