Крик во тьме - Денис Гровер Сванк

тонким слоем снега. У фасада того, что выглядело, как пустующий офис мотеля, собрались сугробы высотой в несколько дюймов. Выцветший лист бумаги с загнутыми краями был приклеен к окну, черным маркером от руки на нем было написано, чтобы все, кто хочет остановиться в мотеле, шли в «Таверну Макса». Ветер сдувал снег с улицы и прибивал его к первой преграде, с которой встречался. Я обратила внимание на то, что здесь не было домов, лишь здания предприятий.

— Не станешь запирать дверь? — спросила я.

— Не, я вернусь, — он кивнул на таверну. — Я живу наверху. Удобно, когда держишься на плаву за счет выпивох.

— Не могу поверить, что ты разлил сегодня вечером столько напитков, — сказала я.

— Опыт, — ответил он со смехом. — И как ты заметила, большинство парней заказывает пиво. Его налить легко.

— Я была удивлена, что они все платили наличными.

— Это потому, что они предпочитают иметь дело с наличкой, так как у нас здесь нет банка, за исключением места, где можно получить деньги до зарплаты, да и там обналичиваются только чеки. Я предпочитаю, чтобы они платили наличными, чтобы мне не приходилось платить комиссию за платежи по кредитной карте. Так выгоднее.

Это было разумно, но во всем мире пользовались электронными платежами. Складывалось ощущение, что люди тут на пятьдесят лет отстали от жизни. Затем в моей голове возникла новая тревога.

— Вайатт принимает только наличку? У меня с собой почти нет наличных.

— Насколько я слышал, он принимает карты, но, как я и сказал, мало кто здесь ими пользуется.

Рут сказала, что многие из этих мужчин мотали срок, и я задумалась, откуда они брали деньги.

Это не мое дело.

— Рут сказала мне, что вы с братом не в ладах, — сказала я, запереживав, что пересекла черту. — Надеюсь, что я не стала причиной новой ссоры.

— Не ты была сегодня причиной наших разногласий, — сказал он, ведя меня через парковку у мотеля. Перед зданиями ближе к улице была припаркована парочка машин, одна из них — ржавый бело-коричневый микроавтобус, которому на вид было лет тридцать или сорок. Макс направился к номерам на противоположной стороне. — Мы не в ладах уже давно и, когда он появился бы, было лишь вопросом времени, — он умолк, затем сказал: — Я не думаю, что Вайатт в действительности пришел за твоим чеком с зарплатой. Думаю, он просто искал повод прийти и поругаться со мной, а ты оказалась, как нельзя кстати.

Я не знала, лучше мне или хуже от такого объяснения.

— Как бы то ни было, — добавил он, ведя меня мимо старых, битых машин, — я всерьез сомневаюсь, что он бы взял твои деньги, если бы я ему позволил. Как я и сказал, он просто искал повод.

— Спасибо.

Не было сомнений, что Вайатт не доверял мне, но я не видела смысла это говорить.

— Рут попросила меня завтра прийти и отработать обеденную смену Лулы, — сказала я, специально меняя тему. — Я сказала ей, что могу вдобавок отработать и вечернюю смену.

— Звучит отлично, — ответил Макс, засовывая руку в карман куртки и доставая ключ, к которому был прикреплен большой пластиковый круг с цифрой двадцать, нарисованной поблекшими синими чернилами. — Я очень благодарен, что ты вышла к нам на замену, но я должен предупредить тебя, что остальная неделя не будет такой же прибыльной, как и вечера понедельника.

Я надеялась, что к тому времени уже уеду.

— Я этого и не жду, но кое-что лучше, чем ничего. Мы оба останемся в выигрыше, — я невесело улыбнулась. — Мы трое, если принимать во внимание твоего брата и те деньги, которые я ему задолжала.

В его глазах зажглось веселье.

Он остановился перед последней дверью справа. Две ржавые таблички с номерами «2», «0» были прибиты к двери. Я наблюдала за тем, как Макс отпер дверь, открыл ее и протянул руку внутрь, чтобы включить свет. Не входя в комнату, он положил мой чемодан за порогом.

— Завтра мы открываемся к обеду, нет нужды приходить раньше. Во вторник в обед к нам приходит мало людей, так что, если у тебя есть дела, пока посетителей мало, свободно занимайся ими.

— Спасибо, Макс, — поблагодарила я, забирая у него ключ.

— Увидимся завтра, Карли.

— Увидимся завтра.

Я вошла в номер и закрыла за собой дверь на ключ, разглядывая комнату.

Рут была права. Номер был ужасным. Очень. Истертый зеленый ворсистый ковер выглядел таким старым и прохудившимся, что местами я видела его нижний слой. Стены, покрытые тонкими деревянными панелями, были испещрены царапинами и вмятинами, больше всего позади деревянного изголовья двуспальной кровати. Я поморщилась, подумав о том, что оставило эти отметины, пока рассматривала покрывало из полиэстера, раскрашенное полинявшими желтыми и оранжевыми цветами. Мебель, должно быть, осталась с 70-х: темные деревянные предметы, выглядевшие так, будто были когда-то куплены задешево, и с тех пор с ними неаккуратно обращались. Половина ящиков в комоде висели вкось и вкривь, а в одной из прикроватных тумбочек один из ящиков отсутствовал полностью. На комоде стоял телевизор, но это был огромный монстр, которому никак не могло быть меньше двадцати лет, и я сомневалась, что он работает. Я взяла пульт, лежащий перед телевизором, и нажала на кнопку включения. К моему удивлению, телевизор заработал.

Рут сказала, что Максу нужно бы приобрести новые простыни, а я бы сказала, что тут нужно менять все. Я запоздало поняла, что не спросила про цену. Единственным моим успокоением, что Макс не будет пытаться меня обдурить, был тот факт, что он приложил все усилия, чтобы облегчить мне сегодня вечером знакомство с посетителями. Такой человек не станет пытаться содрать с меня много денег за отвратительный номер в мотеле или станет? Я спрошу его об этом завтра, потому как сейчас я не могла ничего с этим поделать. Мне буквально больше некуда было идти.

Я по-быстрому перезастелила постель, стараясь не обращать внимания на пятна на матрасе. После того, как я постелила новые простыни — к несчастью Франклин не принес новое покрывало, а то, что было, пахло нафталином — я вошла в устаревшую ванную комнату и приняла душ, испытывая облегчение от того, что здесь была горячая вода.

Напряжение дня с силой нахлынуло на меня, когда вода полилась по моему телу, и вскоре я начала плакать — роскошь, которую я не позволяла себе несколько дней. Плач не поможет мне в дальнейшем — мне нужно смириться со своей судьбой и жить дальше. Сегодня был сложный день, но я знала, что