История "не"хорошей мачехи - Юлия Зимина

Слышала удивлённое дыхание мужчин, что так и продолжали молча наблюдать за мной.

— Мне нужно что-нибудь, — продолжая успокаивающе перебирать пальцами шерсть коня, я сместила взгляд на шокированную физиономию Лисана, — чем можно обеззаразить руки.

— Ру-руки? — выдохнул он.

— Именно, — кивнула я медленно. — Глаз Оскара и так воспален, не хватало ещё новую инфекцию занести.

— Д-да. Сейчас. Я быстро!

Он поспешно покинул конюшню, оставив своего блондинистого друга рядом со мной.

— Я постараюсь сделать всё, — шептала коню, что в поисках избавления от страданий прижался головой к моей груди, опаляя своим горячим дыханием, — чтобы тебе стало легче. Слышишь? Только потерпи немного.

Шепча Оскару разные обещания, которые намеревалась воплотить в жизнь, я сосредоточила на нём всё своё внимание, окутывая измученное животное заботой и поддержкой. Конь, тяжело дыша, слушал, а я в это время смотрела на его больной глаз.

— Небеса! — донеслось удивленное со стороны дверей. — Это… я правда вижу это?

Одной рукой обнимая Оскара за голову, а другой поглаживая его по морде, сместила внимание, наблюдая белобородого мужчину в светлых одеждах, держащего кожаный саквояж.

— Это наш семейный лекарь, — произнёс Лисан, что смотрел на Оскара в моих объятиях, как на какое-то чудо света. — Он… кхм… он даст вам всё необходимое, леди Лайлет.

14. Взгляд под другим углом

Лисан

Не верил… Смотрел и не мог поверить, что надменная леди Лайлет, та самая девица, что вышла замуж за престарелого аристократа ради его состояния, сумела найти подход к моему своенравному Оскару.

Молодая высокородная особа с непомерным самомнением, получившая титул супруга, была известна всей столичной знати. Колкость её языка и острый ум были легендарны, а словесные удары она наносила беспощадно, если что-то шло вразрез с её желаниями. Мало кто осмеливался вести себя так, как позволяла себе эта дерзкая аристократка. Но именно она сумела растопить лёд недоверия моего гордого скакуна, который подпускал к себе лишь меня одного.

«Разве сейчас имеет значение, какова она на самом деле? Главное, что первый шаг сделан!» — твердил я себе.

Но даже несмотря на то, что Оскар по неведомым причинам проникся к этой леди с сомнительной репутацией, смутные сомнения терзали мою душу. Я не мог поверить, что она обладает целительским даром. Лечить человека — задача не из лёгких, а врачевать благородное животное — и подавно.

С тревогой в сердце я неотрывно следил за тем, как мой могучий конь доверчиво прижимается мордой к груди этой язвительной особы, которая сейчас выглядела совсем не так, как её описывали сплетники. В глазах леди Лайлет я увидел неподдельное, искреннее сочувствие, и это тронуло самые потаённые струны моей души.

— Вот, — лекарь Ремар достал из кожаного саквояжа пропитанную особым раствором хлопковую ткань и протянул её аристократке.

Оскар, заметив приближение мужчины, недовольно фыркнул, поднял голову и одарил его таким взглядом, что Ремар не осмелился подойти ближе.

— Зверюга, — пробурчал он.

— Ну зачем вы так? — покачала головой леди Лайлет. — Никакой он не зверюга. Правда же, мой хороший?

Она обратилась к коню с такой нежностью, что я замер, забыв, как дышать.

Взяв ткань у лекаря, который смотрел на неё с нескрываемым восхищением, виконтесса попросила:

— Мне нужен отвар для протирания области возле глаза.

— Ромашковый? — вскинул брови лекарь.

— Идеально подойдёт!

И снова эта её улыбка, рождающая в моей груди странные, неведомые чувства. Теперь она была широкой, почти счастливой.

«Из-за простого отвара ромашки она так сияет, что ли?» — спрашивал я себя, понимая, насколько нелеп этот вопрос.

— Дайте мне немного времени, леди, — почтительно поклонился лекарь Ремар. — Я вернусь как можно скорее.

Оставив ткань, он поспешил прочь.

Я не мог отвести взгляда от этой непредсказуемой молодой женщины, чья храбрость граничила с безрассудством. В моём понимании лишь безумец решился бы приблизиться к строптивому чернохасскому жеребцу.

— Если будет больно, знай, что я не специально, — говорила она Оскару. — Мне нужно осмотреть тебя. Потерпи немного, хорошо, мой мальчик?

Переведя взгляд на Олдэна, чьё лицо выражало глубочайшее изумление, я вновь посмотрел на аристократку и моего коня, покорно склонившего перед ней голову.

— Я постараюсь сделать всё быстро, — она поднесла ткань к его морде, — бережно касаясь больного глаза и аккуратно удаляя гнойные выделения.

Сердце колотилось в груди как безумное. Я боялся, что Оскар взбрыкнёт, кинется на аристократку, за здоровье которой придётся отвечать. Но ещё больше я страшился потерять друга, поэтому, раздираемый противоречивыми чувствами, стоял в стороне, приказывая себе оставаться на месте.

Дышал через раз, наблюдая, как леди Лайлет наклоняется ближе, открывая опухшее веко…

О небеса, никогда в жизни я не испытывал такого напряжения. Казалось, с меня сошло семь потов.

Воздух сгустился от напряжения, словно пропитался электричеством. Поднеси сейчас спичку — и всё взорвётся.

Удар моего сердца, и вот Оскар дёрнулся, издав приглушённое ржание.

Моя нога уже сделала движение вперёд, но я сумел остановиться, наблюдая, как леди Лайлет вновь притягивает морду коня к себе, гладя его ласково, что у меня перехватило дыхание.

— Ты молодец, — шептала она с нежностью в голосе. — Ты такой храбрец! Скажу твоему хозяину, чтобы он тебя каждый день яблоками угощал!

Мурашки табуном пробегали по моему телу, а я всё не мог оторвать взгляда от того, как эта удивительная аристократка вновь склонилась над больным глазом Оскара. Её изящные пальцы двигались с такой уверенностью и ловкостью, словно она проделывала это сотни раз.

— Ещё чуть-чуть. Потерпи, мой хороший. Вот так! — леди Лайлет резко обернулась ко мне, держа в зажатых пальцах небольшой кусочек чего-то тёмно-коричневого.

— Это… — бросился я к ней, едва сдерживая эмоции.

— Это то, что вызвало воспаление и нагноение! — с торжеством в голосе произнесла виконтесса. — Кусочек коры! Оскару невероятно повезло — глазное яблоко не повреждено! Я провела полный осмотр, больше ничего инородного не обнаружила.

В этот момент в дверях появился запыхавшийся лекарь.

— Простите за задержку, — произнёс он, протягивая глиняный сосуд. — Вот, пожалуйста. Отвар свежий, был сварен полчаса назад для одной из служанок.

Благодарно кивнув, леди Лайлет смочила чистую часть ткани ароматным ромашковым отваром и уверенно шагнула к Оскару. Мой гордый конь при её приближении