Свет твоей улыбки - Алисандра Ким

— Мне вызвать такси? Иван Сергеевич, могу сама до города добраться.

— С тебя станет.

Такси приехало довольно быстро. Он отпустил слишком просто. И ничего не спросил. Не было от него ни сообщений. Ни звонков. Обиделся? Или все равно ему. Мне не все равно. Хотелось бы его внимания. А с другой стороны. Так лучше. Увидит мой дурацкий характер и отстанет.

Заехала домой. Переоделась, наконец-то в свои нормальные вещи. Мягкий трикотажный костюмчик. Кроссовки. За спину маленький рюкзачок с мишкой на брелочке. Рюкзак сама вязала. Расплела найденный плетеный коврик. И получилось очень даже прикольно.

С Кириллом провела почти сутки. Пришлось съездить к нему домой за вещами. Оказывается, его мама уехала в другой город, к сестре. А друзья отправились в отпуск. Те, кто мог помочь. Он тоже совсем один. Ему отрезало на станке два пальца. Производственная травма. И плюс ко всему сильный удар головой. Вид у него на самом деле пугающий. Но я бывала в травматологической реанимации. От похожих запахов и звуков на миг в ступор впадаю. Даже в палату не сразу вошла. Но взяла себя в руки. Я не слабачка. И справлюсь.

Кирилл грубить больше не стал. Но и прощения за последнюю встречу не попросил. Просто с ним так всегда. Если мы общаемся, значит, само собой обиды рассосались. Зачем обсуждать глупости.

Здоровой рукой взял мою руку. И так по собачьи в глаза посмотрел. Вид у него очень пугающий и несчастный. Бледный. Почти под цвет бинтов. И серых простыней.

— Юль. Ты подумай. У нас же все могло бы получиться.

— Нет. Кира. Проблема в том. Что я ничего не хочу. Не с тобой. Нет. Вообще ни с кем. Я выжженное поле. Не получается. Быть как все.

— А с ним… кто машину за тобой прислал, тоже не получилось?

— Я же здесь.

Разговаривала с врачом. У медсестры выспрашивала, что необходимо делать. Та лишь недовольно вздыхала. Пока ей конвертик в халат не подсунула. Кирилл как ребенок капризничал. Помоги поправить подушку. Шея затекла. Суп такой невкусный. Можно сольки добавить? Чай слишком горячий, остуди. Капец. Да я никогда в жизни так ни с кем не нянчилась. И в какой-то миг, глянула на себя в зеркало.

Черт. Да меня саму можно в больничку укладывать. Бледная, глаза болезненно сверкают. Я устала. Слишком много ненужных событий. Нет. В няньки я не гожусь. Еще один его каприз. И все. Сама его прибью.

На рассвете выхожу из палаты в коридор. Размять косточки. Спать полусогнувшись на стуле очень неудобно. Телефон разрядился. Зарядки у меня нет. Иван знает, где я? Да и зачем ему знать. Что у нас происходит? Что это такое? Способно ли мое сердце трепетать. Не с Сабуровым. Не с ним. Здесь в больнице вновь вспоминаю прошлое. Кирилла жаль. Но надолго я здесь не останусь.

Задумавшись, не сразу слышу стоны. В соседней палате. Медсестру позвать. Но сначала заглядываю. Женская палата.

Матрена? Показалось, наверное. Подхожу ближе. Женщина тянется к тумбочке, где стоит стакан с водой. Ее нога на растяжке. В гипсе. От самой стопы до бедра. Волосы, как палки торчат вдоль лица.

— Матрена Васильевна?

Она видит меня. Широко раскрывает опухшие глаза.

— Ну нет! Только не это! еще тебя не хватало! Пришла посмеяться?

Я молча помогаю ей приподняться на подушке. И подаю стакан с водой.

— Я пойду.

— Стой. Присядь, Юля. Поговорим. Вот. Наверное, твоими молитвами здесь оказалась. — Смысл оправдываться? Эту даму не переспорить. За год работы с ней поняла, что она твердо верит в свои собственные доводы и рассуждения.

Морщит свой и без того морщинистый лоб. Сейчас без ежедневного образа, Матрена выглядит старше своих лет.

— Ты можешь работать, как работала. Я не стану ничего открывать о тебе. Не учла я твою… связь с Сабуровым. Совсем из головы вылетело. Смотрела, какая ты серая одиночка. Нет у тебя ни друзей, ни поддержки.

— Поэтому решили сделать козлом отпущения. Сейчас в грехах своих каетесь.

— Вот еще. Живу как все. Думаешь, это единственная не правомерная схема в фирме? И твой Сабуров белый и пушистый. Ну-ну. Деточка. Он тебя спас в этот раз. Может еще не наигрался. Жена вернется. И снова к ней побежит.

— У него же нет жены.

— Он тебе сказал? Есть жена. При чем из очень влиятельной семьи. При разводе затрагиваются вопросы не только бизнеса, имущества. Есть еще и ребенок. Процесс затянули. И сам Сабуров руку приложил. Все думают надеется жену вернуть. Жена его сейчас. Кстати, гостит у его родителей. В Швейцарии, кажется. Они семья. А ты эту семью разбиваешь.

15

— Мне это знать зачем? Ваши мысли и доводы меня не интересуют. — но замолкаю. Осмысливая ее слова, — И что значит меня спас? Меня не нужно было спасать! Я ни в чем не виновата. Матрена Васильевна. Я пойду. У нас с вами не разговор, а какая странная пере формулировка сплетен.

— Не сплетни это. Ты, Меркулова, любишь глаза на правду закрывать. Так вот теперь слушай. Не надо романы с женатыми и богатыми крутить. Он тебя прожует и выплюнет. А женушка его растопчет. И они потом вместе хохотать будут.

Молчу. Но почему-то не ухожу. Устала. Не спать по ночам сложно. А в больнице, да еще не с самыми приятными людьми это мучение. Но вижу, как эта женщина, привыкшая к грубости, хочет что-то важно сказать. Она не истеричка. И очень даже профессиональна на своей должности была. Что же сподвигло ее к не честным поступкам. У меня ничего нет с Сабуровым. Но все уверены в обратном. Его поступок тому подтверждение. Он обнял меня возле кабинета. Слишком по-хозяйски. Но! Матрена могла об этом не знать. Так почему?

— Почему вы так уверены в нашей связи?

— Шутишь, Меркулова?

— Меня Юля зовут. В данной ситуации…

— Молчи девчонка. Глупая ты. Не понимаешь, что важно. Сабуров знал о твоем подлоге. В отделе кадров сразу нашли не точности. Один диплом чего стоил. Я к начальнику охраны отправилась. Но он и говорить не стал. Отправил к Сабуров. И именно он распорядился взять тебя на должность бухгалтера. Ясно? Ты протеже нашего генерального директора. Дорогуша. Можешь гордиться своими достижениями.

Я не была знакома с Сабуровым год назад. И попала в фирму по объявлению.

— И еще. Мы не даем объявления в общие массы, Юля. К нам не приходят с улицы.

То,