Редкий цветок для Дикого - Лина Мак

Но сейчас я согласна на всё, лишь бы сбежать отсюда. Сбежать, а после позвонить нашей домоправительнице или написать жалобу в соцзащиту на неподобающее обустройство детских площадок.

Пока купаемся с Сашей, а после с боем выбираемся из ванны и играем в строителей, в голове постоянно прокручиваю момент, когда Гера дёрнулся к Саше. Не задумываясь. А мог бы просто крикнуть, ну или, не знаю, мне сказать.

Но он подставил себя под кусок стекла, чтобы спасти мою дочь.

«Она не только твоя, Алла, — и снова голосом психолога Ульяны говорит моё внутреннее я. — Она такая же его, как и твоя».

Но я гоню от себя все эти мысли. Стараюсь отвлечься всем, чем угодно, да только стоит лечь в кровать, и перед глазами всплывает другой момент — как я проснулась утром, чуть больше двух лет назад, и не понимала, почему нежусь в объятиях того, кто когда-то меня чуть не уничтожил.

В полном раздрае засыпаю, а утро начинается с того, что за окнами стоит страшный шум. В сонном состоянии подхожу к окну, и сон мой как рукой снимает.

Вся детская площадка усеяна огромными деревянными коробками. Куча мужчин в оранжевой форме выдёргивают старые качели и горки, а на парковке у дома стоит целый камаз песка.

— Слушай, Ал, а ты не говорила, что у вас здесь готовится переоборудование площадки, — за спиной раздаётся сонный голос Димки.

— Сама не знала, — вот только внутренний голос мне прямо кричит, что я прекрасно знаю, кто причина этому переоборудованию.

Не понимаю себя, но чувствую, как внутри разливается тепло, и губы сами растягиваются в улыбке. Димка, что-то буркнув, уходит в душ, а я иду готовить завтрак.

Скоро проснётся моя соня и сразу затребует кашку. Так что лучше подготовиться.

Но стоит мне достать молоко из холодильника, как звонят в дверь. Открываю её и замираю в шоке.

— Вот что ты такая непонятливая. Почему нельзя было просто исчезнуть из всех радаров и не появляться. Как тебе не доходит, что такая шваль моему сыну не нужна. Тебе мало было?

Глава 12

Ложусь на диван в гостиной и чувствую невероятный подъём. Не спал почти сутки, но усталости нет. Тем более мне только что позвонили и сказали, что всю технику и новое оборудование для детской площадки уже везут во двор, где живёт Цветаева.

Цветочек. А если уж быть точным, то два цветочка. Наблюдаю, как они ходят гулять каждый день, и завидую. Хочу с ними. Вчера поймал себя на мысли, что мне абсолютно всё равно, от кого родила Аллочка — я просто хочу быть с ними.

Одно только уже достало. Отец. Он как с цепи сорвался со своим этим слиянием с Решетниковым. Прислал даже своего адвокатишку на неделе. Желание было отправить его по кусочкам, бандеролью, но сейчас не девяностые, и я не отец.

Позвонил ему, и наш разговор в очередной раз закончился его криками и угрозами. Но добился он только того, что я нанял независимое агентство и запустил процесс раздела капиталов. Я же предупреждал его, он не поверил.

— Герман, к Вам гости, — спокойный голос Виктора раздаётся совсем рядом, но стоит мне открыть глаза, как я замечаю за спиной моего водителя саму Марьяну Решетникову, которая брезгливо кривит свой отретушированный нос.

Мозг уже просчитывает все варианты, которые только могут быть. И первый из них, и самый очевидный, она сюда приехала не одна.

Быстро поднимаюсь и иду на выход.

— Гера, привет, — воркует Марианна, а я кривлюсь как от зубной боли.

— Где он? — спрашиваю, нависая над ней.

— Я тебя не понимаю, — она хлопает своими нарощенными ресницами, а меня начинает подташнивать от её запаха.

— Где отец? — рычу и делаю шаг ещё ближе.

И тут замечаю, как от калитки к нам быстрым шагом движутся двое парней стандартной наружности секьюрити. Виктор становится рядом, но это и не требуется, хотя за его преданность нужно отдать ему должное.

— Как вовремя, ребятки. Что же вы свою хозяйку без присмотра оставляете? — спрашиваю улыбаясь.

Парни замирают в нескольких шагах от нас, переглядываясь. В одном из них узнаю́ приближённого к отцу. Как интересно, к кому же его приставили? К девчонке или ко мне?

— Ребятки, у вас профессиональная глухота? — задаю ещё один вопрос и надеюсь, что они сами спровоцируют к дальнейшим действиям, хоть и понимаю, что не положено им.

— Герман Маратович, нам приказано сопровождать Марианну Алексеевну. Проблемы никому не нужны, — говорит тот, кого я как раз узнал.

— Ну раз сопровождаете, то берёте тогда её под ручки и сопровождаете отсюда в гостиницу. У меня места свободного нет, — засовываю руки в карманы, так как боюсь, что я могу помочь им сейчас. — И я жду ответ на вопрос: где отец?

— Он уехал в город, — опускает голову всё тот же парень, отделавшись односложным ответом.

— Виктор, ключи, — протягиваю руку к водителю. — И проследи, чтобы этих через две минуты здесь не было.

— Хорошо, Герман.

— Нам приказано оставаться с Вами, — подаёт голос второй секьюрити.

— Да ты что? — хмыкаю, понимая, что моя злость начинает поднимать голову. — Кем?

— Прямой приказ Марата…

— Мне, друг, насрать на приказы моего отца, — отвечаю, перебивая парня. — И если я увижу вас здесь, когда вернусь, последствия не понравятся никому.

И снова Виктор реагирует быстрее парней.

— Хозяйку забыли, — слышу сзади, но не оборачиваюсь.

У меня сейчас одна мысль бьёт тревогу в голове: лишь бы успеть. Я ведь надеялся, что отец не решится на опрометчивые поступки. Тем более после того, как я намекнул ему, что знаю, кто подстроил аварию Рысева. Оказалось, я слишком хорошего мнения о нём.

Во двор дома Аллы въезжаю на полной скорости и уже у подъезда вижу ещё одно знакомое лицо.

— Герман Маратович, Вас здесь быть не должно. У меня приказ…

— Хороший ты пёс. Верный, — от души прилаживаюсь в живот отцовского водителя. Чувствую, как он напрягается и со стоном сгибается пополам. — Но если ты ещё раз вздумаешь стать у меня на пути, я тебе не только бока намну, я тебя переломаю всего.

Усаживаю его на лавочку и, хлопнув по плечу, быстро взбегаю на этаж к Алле.

— Шваль! Как ты посмела? Да я тебя уничтожу! — крик отца раздаётся из-за закрытой двери.

— Пошли вон отсюда! — а вот это уже голос Димона.

— Да я тебя сгною! По борделям у меня…

— Здравствуй,