Рыжая, шальная, любимая… - Элизабет Хардвик

Он-то рассчитывал, что все объяснит ей в спокойной и приятной обстановке, но кто-то — наверняка, мсье Жюль, — опередил его, поэтому она пришла не слушать, а мстить. Ссориться. Беситься. Лягаться. Боже, как болит нога! Кто бы мог подумать, что такая хрупкая на вид девушка лягается, словно взбесившийся мул!

Он мрачно посмотрел на брата.

— У меня не было ни единого шанса, Джек. Отец наверняка ей все рассказал, она уже знала, что я сын Маргарет Бранд.

— Бедный Арчи!

— Не смейся, ты и половины не знаешь.

— Не знаю, но надеюсь, что ты все мне расскажешь.

Артура распирали чувства, он должен был с кем-то поговорить, он понятия не имел, что ему делать дальше и должен ли он вообще что-то делать, особенно когда речь шла о Джолли, и именно поэтому он, не задумываясь, выложил Джеку всю историю в ресторане Романо.

— …И тогда она меня лягнула.

Даже рассказывая об этом, Артур все еще не мог поверить, что у девчонки хватило наглости выполнить свою абсолютно детскую угрозу. Он так увлекся, что некоторое время не замечал странных конвульсий, сотрясающих его кузена. Джек прилагал титанические усилия, чтобы не расхохотаться в голос.

Тонким, слегка дрожащим голосом он переспросил Артура:

— Она… тебя… лягнула? Прямо на глазах у всех? Посреди ресторана Романо?

— Главное, что это была середина моей голени! Да, ты не ослышался, она лягнула меня, и у меня есть доказательства.

С этими словами он задрал брючину и продемонстрировал великолепный лилово-багровый синяк на ноге:

— Знаешь, Арчи, а мне нравится эта твоя Джолли.

— Она не моя Джолли!

Еще бы! Вряд ли она теперь захочет его даже видеть, не то что говорить с ним. А жаль. Артур с изумлением обнаружил, что сердце его забилось несколько быстрее при воспоминании о поцелуе, о хрупких плечах, которые сжимали его руки…

Забудьте об этом, мистер Фергюсон! Общение с Джолли Лавернье влечет за собой громадные трудности, и даже физические травмы.

Джек наконец-то успокоился и поинтересовался вполне деловым тоном:

— Ну и что теперь?

— Теперь на очереди у меня встреча с матерью.

— Ты серьезно? А надо ли?

— Может, и не надо. Но мне будет спокойнее. На этот раз она играет в свои актерские игры с хорошими, в общем-то, людьми. Жюль Лавернье недавно овдовел. Не думаю, что моя мать способна искренне утешить его. Впрочем, как и кого-либо на свете.

— Ну-у-у… Впрочем…

Что хотел сказать Джек Монтегю, осталось Тайной, ибо дверь в кабинет распахнулась, и на пороге возникла Великолепная Мег собственной персоной. Безупречный макияж, шикарная прическа, черное платье от Диора и огненно-красный кардиган, расшитый жемчугом.

— Долли сказала, вы тут секретничаете с Джеком…

Джек встал, поцеловал тетушку в щеку и придвинул ей стул.

— Я уже собирался уходить. Пока, тетя Мегги. Артур, увидимся.

Артур сделал вид, что не заметил ноток предостережения в голосе брата.

Когда дверь за Джеком закрылась, Мег ринулась в наступление.

— Перестань так страшно таращить глаза и хмурить брови. Я помню, что сюда мне приходить не стоит, но мне срочно понадобился твой совет.

— Мой… что?! Ты шутишь, должно быть!

Обычно они с матерью не виделись месяцами, а встречались совершенно случайно, как вчера в ресторане, например, ну а о советах речь вообще никогда не шла.

Мег бросила на него загадочный взгляд и непринужденно уселась в кресло, а не на стул, закинув одну стройную ногу на другую.

— Дело в следующем. Ты, кажется, дружен с Джолли…

— Поправка, мэм! Я был дружен с Джолли до того момента, как она узнала, что я ваш сын, или, вернее, что вы — моя мать. Что, впрочем, одно и то же. С тех пор Джолли… скажем так, не видит во мне друга.

И это его ранит куда больнее, чем синяк на ноге, а вот почему — он и сам не знает.

— Понятно. Артур… Что мне делать?

Он чуть не подскочил от изумления. Рак свистнул на горе, коровы научились летать, солнце взошло на западе, а Мег Бранд спрашивает совета у собственного сына, да еще и выглядит при этом искренне смущенной. Впрочем, последнее можно во внимание не принимать: актриса она и впрямь потрясающая.

— О чем ты, дорогая мать?

— О Джолли, разумеется. И постарайся не ломать комедию, дорогой сын! Я прекрасно знаю, что ты в курсе моей помолвки с Жюлем Лавернье, отцом Джолли.

— Да, мне кто-то об этом говорил.

— Знаешь что, если бы ты хоть из вежливости интересовался тем, как я живу, ты бы узнал это от меня лично. Но поскольку ты…

Она задохнулась от возмущения, и Артур воспользовался этим.

— Вчера вечером ты и виду не показала, что знаешь Джолли.

— Естественно, мы же не встречались раньше! Я догадалась, конечно, но не хотела устраивать сцену в ресторане. Понимаешь, Джолли не по вкусу пришлась идея о нашей с Жюлем свадьбе.

— И почему бы это, а, Мег?

Мег снова очень странно посмотрела на Артура. С грустью и интересом одновременно.

— Как странно… В детстве ты был совершенно очаровательным парнем, Артур. Добрым, ласковым и внимательным. Что с тобой произошло?

— Ничего. Эго жизнь, Мег. В основном, твоя жизнь.

— Не могу поверить… Артур, я знаю, что совершила множество ошибок в прошлом, но…

— Ошибок?! Да ты всю жизнь жила как хотела, и никак иначе! А когда мой отец умер, ты просто забыла про меня, хотя я был еще, мягко говоря, маловат для самостоятельной жизни, и вообще…

Вот чего Артур никогда в жизни не видел, так это слез на глазах Маргарет Бранд и еще этого жалкого, затравленного выражения на красивом лице. Она словно состарилась в одно мгновение, стала беззащитной и неуверенной в себе…

Стоп, она же актриса! Тридцать пять лет она проживает на экране чужие жизни и прекрасно знает, как должна выглядеть несчастная, покинутая всеми стареющая мать, которую не любит сынок-эгоист. Не может быть, чтобы про это не снимали кино!

— Артур, я знаю, что была не слишком хорошей матерью тебе, особенно когда умер твой отец, но я так тосковала без него…

— Я тоже тосковал.

— Я знаю, Арчи, поверь, я знаю это, но… это другое. Я потеряла мужчину, которого любила больше жизни. Мне казалось, что это я умерла тогда. Конечно, я совершила ошибку, выйдя замуж второй раз. Я сделала это только от одиночества… Господи, да что бы я сейчас ни сказала, это ничего не изменит.

Прошлое остается в прошлом. Теперь надо думать о будущем.

Артур с сомнением смотрел на Мег Бранд. Это было что-то новое в ее репертуаре, таких ролей он не помнил. Никогда она с ним так не разговаривала, да что там! Она вообще с ним не разговаривала долгие годы. Теперь Артур понятия не имел, как он должен на это реагировать.