А потом будет утро... - Тори Андерсен

– Какую жену?.. Том! Опять твои шуточки!

– Нет. – Лицо его стало грустным. – Ты только никому не говори пока. Одри, это серьезная информация. Про свадьбу, конечно, я пока не знаю, у меня же есть ты! – Он сделал выразительную паузу, но Одри молчала.

– Если честно, на мое имя в декабре откроется две фирмы: одна туристическая, вторая – не помню какая. Мама будет вести дела, но записала это на меня. Так что в ноябре я ухожу из нашего славного племени, Одри.

– А… – Она хотела сказать «а как же я?», но сразу поняла бессмысленность этого вопроса.

– Но мы все равно остаемся друзьями. Ведь правда?

– Хорошо. – Одри выпрямилась. – Только скажи мне, Том. Скажи, как друг: какого черта ты приперся сегодня ко мне в постель?

– Мне просто хотелось хоть раз провести с тобой ночь. Послушать, как ты сопишь во сне. Может быть, она была первая и последняя. Хотя и не настоящая.

– Провел?

– Провел. Ну… конечно не так, как хотелось. Я же понимал, что ты меня прогонишь, если я только дотронусь до тебя. И потом, это было бы не совсем честно: так вот… переспать с тобой, а потом сообщить тебе все, что я сейчас сказал.

– Спасибо за откровенность.

– Пусть все останется, как есть. Так нам будет легче. Может, когда-нибудь мы исправим ошибки молодости.

– Может исправим. – Она уже машинально говорила, стараясь справиться с сердцебиением. Вдруг стало тошно и плохо. – Том, ты лучше уходи сейчас.

– Одри! Ну вот, я знал, что ты расстроишься. Ты так серьезно ко мне относилась?

– Меня больше волнует твой уход из фирмы. Я остаюсь совсем одна.

– А как же Джуди? И Джон?

– С Джоном все кончено, ты сам знаешь, и нечего валять дурака.

– Да?

– Да!

– А вообще – да. Вас давно не видно вместе.

– Еще бы! Нас было видно вместе – с тобой! Уже три месяца. Ладно, Том, все – уходи.

Остаток выходных она провела в каком-то тумане, машинально исполняя роль хозяйки. Том уехал в это же утро, ни с кем не попрощавшись. Она бы тоже уехала, но не бросишь же гостей одних! Жаль, что в те два дня рядом не было Джуди, иначе она проплакала бы у нее на плече, не отрываясь. Чуть позже, вернувшись в Детройт, совершенно разбитой, простуженной и несчастной, она смогла реализовать свое желание сполна, но утешения не получила. Джуди сказала, что их союз не имел бы перспектив, в первую очередь из-за матушки Тома, которую она хорошо знала, так как они вращались в одних кругах.

– Одри, поверь, она не только не даст вам пожениться, она на пушечный выстрел не подпустит тебя к сынуле, как только узнает, кто ты.

– А кто я?

– А кто ты? Кто твои родители? Каков размер их состояния? Что тебе дадут в приданое? Сколько тебе лет, в конце концов?.. Ты меня понимаешь?

– К сожалению…

– Ты можешь еще помотать себе нервы, но мой совет: остановись сейчас. Ты же разумная девочка.

– Том тоже хорош!

– Он испытывает твое терпение: ему с тобой интересно, по своему, ты ему дорога. Но, Одри, я скажу неприятную вещь: все прекрасно видят ваши отношения. Вы забавно выглядите, когда пытаетесь их скрыть.

– В самом деле?

– Только мнения разделились: одни думают, что вы еще не переспали, а другие – что вы готовы это делать на каждом углу.

– Занятно.

– Уж куда более! Одри, что с тобой происходит? Ты можешь сказать, что любишь его?

– Нет!!! – Она подняла на Джуди несчастные заплаканные глаза. – Не знаю. Но я точно могу сказать, что он любит меня. Я это не только чувствую, Джуди, более того: это правда.

– Ну так он никогда тебе не признается! Помяни мое слово.

– Признается! И вообще мне никто больше не нужен, по крайней мере, пока.

– Одри, запомни: Том слишком любит игру. И правила всегда придумывает сам.

– Все равно. Не сейчас, так через несколько лет! – упрямо прошептала она.

И Одри бросила свою квартиру, вновь поселившись у тетушки. Ей больше не нужно было пространство для личной жизни, раз она твердо решила, что когда-нибудь выйдет замуж за Тома, несмотря ни на что.

…А мир действительно словно ополчился против них. Со стороны все выглядело, как будто они избегают друг друга, а на самом деле Том и Одри по каким-то необъяснимым, просто мистическим причинам перестали оказываться в одно и то же время в одном и том же месте. Одри ничего не делала для этого специально, она думала, что Том ее избегает. Но он звонил ей вечерами очень часто, почти каждый день, и спрашивал, почему она не приходила на работу. Она отвечала, что приходила, но в другое время. Они по-прежнему любили поболтать, посплетничать про общих знакомых, но Том как будто чувствовал себя виноватым, а Одри все время старалась держаться с ним бодро и иногда перегибала палку. Он спрашивал, не нашла ли она себе мужчину, она отвечала, что да, но пока рано об этом рассказывать, потом все всё узнают, будет сюрприз…

– Н-да? – загадочно переспрашивал он. – Слушай, я почти ревную! Одри! Если бы не моя будущая жена… Какая же она все-таки глупая… Ну ладно, я потом тебе все расскажу.

Ей всегда, когда он упоминал жену, хотелось крикнуть:

– Заткнись и перестань морочить мне голову!

Но она изо всех сил держала себя в руках и даже изображала интерес.

Иногда Том загадочно пропадал на несколько дней, не звонил и не появлялся на работе, и тогда Одри было особенно неуютно. Они никому не говорили о том, что между ними прошла трещина, но коллеги отлично все видели и не всегда проявляли доброжелательность. Взять хотя бы Хелен и Джона… Они просто ликовали. Подобная публика, как водится, жаждала крови: наконец-то красавицу Одри бросил мужчина, а не наоборот! Это – нонсенс! Это – надо видеть! К тому же весть о возможной женитьбе Тома на какой-то богатенькой девочке уже разнеслась по кулуарам. Только о его грядущем увольнении никто не знал. Одри честно хранила тайну.

Весь ноябрь Том ездил в Кливленд, поговаривали, что невеста живет именно там, но Одри он ничего не рассказывал, хотя обещал, что они встретятся и поговорят обо всем откровенно.

В начале ноября Одри слегла с температурой, и тетя Эллин жалобно и заботливо кудахтала вокруг нее целую неделю.

– Тебе звонит какой-то молодой человек, – степенно сказала однажды тетушка, внося в комнату горячее молоко. – Представился Томом. Я сказала, что ты никого не хочешь слышать. Но он настаивает. Что ему передать?

Одри подпрыгнула на кровати.

– Тетя! А ну быстро неси телефон!

– Ах, лежи, тебе нельзя вставать! Я сказала, что ты переживаешь душевную драму и у тебя температура.

– Тетя, что же ты наделала!!!