Дорога судьбы - Даниэла Стил

– О Боже! – Она остановила машину и уставилась наАнтуана.

Они были одни. Андре больше не ездил провожать сына: емубыло слишком больно.

– Боже, Антуан... Что это значит? – Но она уже и самазнала ответ.

Это означало войну... и уход Джона на фронт...

Антуан грустно смотрел на нее.

– Мне очень жаль, maman... – Она кивнула, с трудомсдерживая слезы, и нажала на газ; она не хотела, чтобы Антуан опоздал на поезд,хотя в глубине души всегда мечтала об этом, а сегодня больше, чем обычно.

Куда катится мир? Весь мир, будь он проклят, охвачен войной,а им приходится волноваться за обоих сыновей, один из которых вместе с деГоллем воюет в Северной Африке, и только Господь знает, куда пошлют второго...Но через несколько дней она это узнала... На следующие сутки после вступленияАмерики в войну, которое Билл Блейк и Джон отметили жестокой попойкой так, чтоДжон чуть не допился до белой горячки, обоих призвали на военную службу. ВскореБилла отправили на корабле в Форт-Дике, а Джон приехал в Сан-Франциско, откудаон должен был отбыть по месту назначения. Он привез с собой Арден. Пока он жилна базе, она могла оставаться с Сабриной и Андре в доме Терстонов.

– Ну что же, по крайней мере в этом году мы все вместевстретим Рождество.

Но эта перспектива не слишком обрадовала Джона. Настроение унего было ужасное: все его раздражало, любая мелочь выводила из себя. Ему былоодиноко без Билла, и он срывал зло на жене. Даже в сочельник он не смогудержаться от грубостей, и Арден в слезах вышла из-за стола, когда Джон швырнулсалфетку на пол.

– Меня тошнит от нее! – Но это продолжалось недолго.

Через четыре дня он получил приказ, а еще через день отплылна корабле к месту службы.

Сабрина, Арден, Андре и Доминик провожали его на пирсе, гдесобрались толпы народу. Провожающие кричали, рыдали, махали платками и флагами,а на пристани играл военный оркестр. Во всем этом чувствовалась какая-тофальшь, словно все происходящее было детской игрой. Только проводы не былиигрой, и, когда они целовались на прощание, Сабрина крепко сжала его руку.

– Я люблю тебя, Джон! – Ох, как давно она непроизносила этих слов: сын не переносил нежностей.

Но именно поэтому Сабрина хотела, чтобы он знал это...

– Я тоже люблю тебя, мам. – В глазах его были слезы.

Затем он взглянул на жену со своей всегдашней кривойулыбкой.

– Береги себя, малыш. Я буду писать тебе время отвремени.

Она улыбнулась сквозь слезы и крепко обняла его. Невозможнобыло поверить в то, что он уезжает. Но когда корабль отчалил, у Арден началасьистерика. Сабрина обняла ее, прижала к себе. Андре смотрел на них, держа наруках Доминик, и думал о своем сыне. Для каждого настали тяжелые времена, и онмолился лишь о том, чтобы оба мальчика вернулись домой целыми и невредимыми.

– Что ж, поехали домой... – Арден решила пожить пока уродителей мужа, но когда они вернулись в дом Терстонов, то почувствовали себясловно в склепе и в тот же день уехали в Напу.

Там легче было переносить тяготы жизни: прелесть сельскойместности, зеленая трава и голубое небо мешали представить себе, что мир сошелс ума.

А через пять недель после отъезда Джона в дверь постучалмужчина в форме почтового служащего и передал Андре телеграмму. Тотпочувствовал, что у него останавливается сердце, вскрыл листок, но слезызастлали глаза прежде, чем он успел разобрать имя: «...Джонатан Терстон-Харт...с глубоким прискорбием сообщаем, что ваш сын погиб...»

Раздался душераздирающий, звериный крик. Так кричалаСабрина, когда рожала его двадцать семь лет назад. Он покинул этот мир так же,как и пришел в него: через сердце его матери... С тем же пронзительным крикомона потянулась к Андре; Арден в это время стояла, словно пораженная молнией, итогда Сабрина шагнула к ней, и все трое, прижавшись друг к другу, просидели доглубокой ночи. Даже Доминик плакала. Она понимала, что ее брат мертв и никогдане вернется домой.

– Какой? – только и спросила она Андре, не понимая, оком из братьев идет речь.

– Джон, моя радость... Твой брат Джон. – Он посадилмалышку на колени и крепко прижал к себе, ощущая чувство вины, что убит Джон, иодновременно облегчение, что жив Антуан.

Весь день он не мог смотреть Сабрине в глаза, чувствуя себябезмерно виноватым.

Но она все поняла: слишком хорошо она знала своего мужа.

– Не смотри на меня так. – Ее лицо, опухшее от слез,изменилось до неузнаваемости. – Выбирал не ты, а Бог.

После этих слов он подошел, упал в ее объятия и зарыдал,моля Господа, чтобы тот больше не делал подобного выбора. Он не переживетпотери Антуана.

«Может быть, это и случилось с Джоном, потому что Сабринасильнее меня», – подумал Андре.

Но что бы он ни думал и ни чувствовал, все это не имелозначения... Бог дает и берет, и снова дает, и снова берет до тех пор, пока всене потеряет смысла.